содержание
УЧЕНИЕ ЯКОВА АБРАМОВА
ПЕРВОЛИЧНОСТЬ.
"Что" или "Кто"? Излагая учения Я.А., мы не можем избежать ни повторов,
ни обрывов, потому что пользуемся работами многих учеников, слушавших его
порознь, а если и вместе, то по-разному понявших, по-разному
истолковавших, по-разному развивших. Я.А. никогда не проговаривал
своего учения по порядку, от начала до конца, - но только отрывками,
уместными с тем или другим собеседником. И само учение - существует
ли оно? Быть может, есть только ученики, которых до сих пор
еще что-то объединяет, несмотря на все расхождения и порой смертельную вражду...
Я пытаюсь восстановить эти клочки исчезающего единства и дерзаю называть это учением
- только потому, что кого-то и когда-то оно чему-то научило.
Поскольку беседы проходили в основном наедине, Я.А. не мог не повторять
одного и того же десятки раз, - но по этой же причине между стихийно возникавшими
темами и интересами нет прямой связи, единой линии становления. Вот почему
повторы и разрывы - следствие одной и той же особенности учения:
его обращенности к каждому отдельно, а не ко всем вместе. Может быть,
и не нужно было бы собирать эти извлечения из разных учеников и оставить все,
как есть, пусть каждый читает, кого захочет. Но чем заменить
и как выразить присутствие Я.А. в этих разноречивых суждениях и бесконечно вольных,
а то и произвольных истолкованиях? Я хотел бы только, чтобы голоса
всех этих книг на короткое время соединялись и заговорили голосом самого Я.А.
"Итак, в своем поиске основания всех оснований мы подошли к Различию.
На вопрос:что лежит в основе всего - нельзя ответить точнее.
И тем не менее этот ответ вряд ли удовлетворяет нас. Ибо что же представляет
собой Различие как таковое, без тех вещей, явлений, сущностей,
которые оно различает? Очевидно, что само по себе Различие с необходимостью
предполагает то, между чем оно различает, иначе оно оказывается всего
лишь абстракцией различия, а не самим различием. Вопрос теперь ставится
так: что такое Различие не как абстракция, оторванная от различенных
вещей, а как действительное и единое основание, которое заключает
в себе не только то, что различает, но и то, что различается?
Такое Различие, которое первоначально и единоначально, не может различать
ничего ни с чем, кроме как себя с собой. Такое Различие, которое различает
не что-то с чем-то, а себя с собой, есть Личность. Здесь мы
получаем единственно возможный ответ на первоначальный вопрос об основании оснований
- при этом уточняется сам вопрос: не что лежит,
а кто стоит в основании всех оснований? Ибо различие, которое различает
себя с собой, не может быть чем-то, но лишь Кем-то; всякое "что" отличается
лишь от другого, и только "кто" отличается от самого себя. Отличие
от себя, способность иметь себя в качестве иного - свойство
Личности, и Личность есть то, что отличается от себя; отличающее
вместе с отличающим - в одном лице. Сначало Кто, и лишь
потом что, сначала отличие от себя, потом отличие от другого.
(Никогда в житейском и духовном нашем опыте "кто" не появляется из "что", но всегда
"что" из "кто", неодушевленное из одушевленного, одушевленное из одушевляющего).
Причем это "Кто" выступает в данном случает в своей определенности не по отношению
к другим существам или сущностям, которых просто-напросто еще нет,
а по отношению к самому себе, т.е. как Личность, в ее способности
самоопределения и смаоразличения. Личность - это различие,
из себя происходящее и себя производящее, единство Различающего и Различаемого,
и потому она действительно является тем основанием, из которого могут быть
выведены все другие основания, в их различиии между собой" /Константин Аверин.
"Кто и Что: два учения о первооснове"/. "Библейская картина миротворения
с самого начала показывает нам, что собственно творческим и превоосновным
является акт различения. "В начале сотворил Бог небо и землю" /Бытие, 1.1/.
Заметьте, что здесь сказано: "мир", "природу", "вселенную"
- творится не одно , а два, земля и небо, разница между которыми
и раскрывает сущность и цель творения как различения. Нет ничего,
что предшествовало бы этому разделению, оно - в начале
творения и в начале Писания. И далее эти акты разделения поступательно
сменяют и обогащают друг друга, производя все разнообразие известного нам
мира. "...И отделил Бог свет от тьмы... И разделил между водою, которая
под пространством, и между водою, которая над пространством..."
Разделение проводится в пространстве: верхняя вода отделяется от воды...
; разделение проводится во времени: утро отделяется от вечера,
день первый от дня второго... Мир - это разделения и границы,
положенные внутрь мира. И нет никакой единой "субстанции" или "универсума"
до этого разделения. Нет ничего, но есть Кто, от которого
происходят все эти разделения, - не потому ли, что Он сам изначально отделяет
Себя от всего и даже в самом себе проводит разделение существования и сущности.
В Библии редко употребляется слово "различие", ибо оно предполагает слишком
явное указание на то, что именно различается, а в отношении Перволичности
это должно оставаться тайной; зато, в качестве более точного синонима,
несущего апофатический смысл, употребляется "нет подобия". "...Дабы
ты узнал, что нет подобного Мне на всей земле" /Исх., 9, 14/, "Кому
уподобите Меня, и с кем сравните, и с кем сличите, чтобы мы
были сходны?... Нет подобного Мне" /Ис., 46, 5,9/. Итак, Бог
не имеет подобия ни в ком и ни в чем, и поэтому единственное достоверное
Его свойство - это сама Единственность, подобие лишь Самому
Себе. Но в таком подобии, которое выступает как определение себя через
себя, таинственно проступает значение самого предела. "Я есмь Тот,
Кто есмь" - так отвечает Бог Моисею в ответ на просьбу назвать Имя
Его. В самом Имени содержится двойное "есмь", различение которых и
раскрывает глубину Перволичности: слово "Который", "Тот Кто", стоящее
между ними, знаменует границу, которой Сущий отграничивает сущее от
сущего, себя от себя. Так же, как в начале творения небо было
отделено от земли, так в самом бытии Творящего различают себя "есмь"
- существование и "есмь" - сущность; бытие, чтобы
определить себя как истинно изначальное, отличает себя от себя, и
только в этом самоопределении, саморазличении - тайна его первоединства.
/.../ "Неопределенная непосредственность бытия"
/Гегель/? Нет, с ясного самоопределения и начинается бытие,
которое опосредует "есмь" и "есмь" через Кто - и Кто раскрывает себя
в различении этого бытия-наличия /"Я есмь"/ и бытия-личности /"Который есмь"/.
В первом случае "есмь" берется как глагол-связка, во втором -
как знаменательный глагол. "Я являюсь Тем, Кто существует". Само бытие
в своем Творце изначально подразделяется на "явленность" и "существенность",
на "есмь-1" и "есмь-2". Не из этого ли изначального предела, проведенного
Творцом в своем самоопределении, возникают все дальнейшие разделения между
частицами природы и отрезками времени, между небесными телами и родами существ,
между всеми тварями и творениями, столь обильными на земле? Само Имя,
с его двойным "есмь" - не оно ли есть то всеразделяющее Слово,
подобное обоюдоострому мечу, которым был сотворен и продолжает твориться
мир? И это "ашер", стоящее всегда посредине, разделяющее главную
и придаточную части предложения - "Тот/ Кто" - не
в нем ключ ко всей грамматике мироздания?"/ Петр Флорский. "Первый день
творения в мифологии, философии и религии"/. "Поскольку суть Личности
- саморазличение, то первым же своим актом она отделяет себя от себя.
Это отделенное "себя" есть мир, а "я", отделившее себя, есть
Личность. Мир есть все, отличное от Личности, все, что
не есть она. Поэтому Перволичность всегда воспринимается как Кто-то за пределами
мира, и это запредельность образует главное ее свойство для тех, кто
в мире. По мере умножения и развития всяческих различий сама Личность все
более удаляется от нас в какую-то неизвестность и запредельность, вызывая
рост неверия и безнадежности; а мир, оставленный ею, разбухает
и множится в своих бессчисленных разделениях, приобретая все большую власть
над своими обитателями, заслоняя их своей растущей массой и сложностью от
бытия самой Перволичности. Но запредельность Личности не есть ее слабость,
мнимость, чуждость, неодстаточность - напротив, в этом
сказывается ее подлинное, непрерывно возрастающее присутствие с нами в качестве
Личности, а не "единого", или "всего", или "идеи". Ведь
сама отличенность мира от Личности есть проявление собственного ее свойства
- все отличать от себя и быть отличной от всего. Она присутствует
во всех различиях, которыми умножается сложность этого мира,
и чем дальше эта Личность от нас, тем она ближе к нам; по ступеням
всех разделений она сама движется нам навстречу... Личность именно в том,
что отличает меня от нее, в том, что ставит между нами бесконечный
ряд пространств и времен. Ведь само время есть жизнь Личности в ее отличии
от себя, а пространство - в ее отличии от другого. Поэтому
Личность всегда далека, дальше самого дальнего, дальше всех галактик
и миллиардов световых лет - но это и есть ее воля - пребывать
с нами, делая нас свободными. Вещество, растение, животное,
человек - это стадии отличения Личности от себя и ее растущего обоснования
в себе. Человек дальше от Личности, чем растение - и одновременно
ближе ей, ибо он есть личность в себе. Поскольку я бесконечно отличаюсь
от Личности, я дальше отстою от нее, чем любое другое существо в мире;
Она скрывается от меня за непроницаемой толщью, как самое Другое, Иное,
Непостижимое. Но в самой этой инакости Она пребывает во мне и полнее и глубже,
чем если бы находилась в нескольких шагах от меня. "Расстояние между тобой
и мной - это и есть ты", - как сказал, обращаясь к Ней,
один из учеников Я.А., поэт И.Ж. Она отдаляется от меня с тою же скоростью,
с какой настигает. Отсюда - неизбывная тоска, которую
испытывает человек в одиноких временах и пространствах мира, и крепнущее
ожидание, которое обращено к незибежности предстоящей встречи. Мы
удаляемся от Личности как предшествующей различиям и приближаемся к Личности как
проявляющейся в различиях. Поэтому будт возрастать атеизм, как ощущение
этой удаленности и Богооставленности - и одновременно будет возрастать
новый теизм грядущего Богоявления, второй Встречи. "При конце этого мира,
- писал Ориген, - будет великое разнообразие и различие,
и это разнообразие, полагаемое нами в конце этого мира, послужит причиною
и поводом новых различий в другом мире, имеющем быть после этого мира" /"О
началах"/. Чем больше различий в мире, тем полнее является в нем образ
самой Личности, сотворившей мира в его отличии от себя. Мир, порожденный
Отличием, в конечном счете и завершится им. Но это уже будет такое отличие,
которое включает в себя не только разницу, но и высшую степень качества
- соответственно двум своим значениям в самом языке. "Отличное"
- не только то, что несходно с другим, но и то, что превосходит
все другое. "Хорошее" и "плохое" в равной степени отличаются друг от друга,
но само это различие между ними является добрым признаком, оно прибавляется
к этому хорошему и содействует его преобладанию над плохим. Как подмечено
К.С. Льюисом, "созревая, каждое благо все сильнее отличается не только
от зла, но и от другого блага". /"Расторжение брака"/. Это означает,
что благом является и само по себе различие, коль скоро оно способствует
созреванию других благ; а отсюда следует, что по мере различения благ
и зол Блга становится больше, чем Зла. На стороне Блага -
непобедимый воин, имя которому Отличие. "Живые существа тем больше
разнятся, чем они совершенней" /там же/. Различие - признак
возрастающего совершенства. Вот это взаимосвязь двух признаков и запечатлелась
в слове "отличие", которое означает и "разницу", и "заслугу"
- ибо разница и есть заслуга. Сама непохожесть одной вещи на другую
выступает как превосходное качество вещей. ...Так мыслится нами кончина мира:
всякое "непохожее" перейдет в "превосходное", каждое свойство и явление,
отличаясь от другого свойства и явления, станут отличными сами по себе,
достигнут высшей степени качества благодаря возрастающей определенности. Отличное
"от" станет отличным само по себе, поскольку не будет "другого", от
чего производится отличие; но этим другим станет каждая вещь для себя,
ибо достигнет наибольшего качества и превосходства в своем роде. Отличность
станет состоянием мира. Каждая вещь, отличаясь от подобных себе,
в конечном счете станет всем в себе и для себя. Тогда мир начнет исчезать
- мир как некая всеобщность, однородность пространства и времени,
протяженность субстанций и атрибутов. Все, что не содержит отличий,
исчезнет само собой. Количества истают в качества. Мир как совокупность
внешних условий, одинаковых для всех, упразднится, - останется
Личность и все созданные ею отличия. "Отличность" - снятость
всех различий внутри вещи, которая станет самой - не самой большой,
или самой красивой, а самой такой, какова она есть, т.е. самой
собой, Превосходством как суммой всех своих несходств. При этом она
может не утратить и не прибавить ни грана вещества, но засияет, как кристалл,
все грани которого отполированы тончайшим резцом Различия и потому лучатся в свете
Смысла. Вещь станет Словом, поскольку оно состоит из одних различий. Итак,
различия уводят от Личности, но они же и приводят к Ней. Личность явится
миру из самого мира, из полноты его различий, и первое станет последним,
альфа поменяется местами с омегой, и то, что предшествовало всему,
будет следовать из всего, вытекать из каждой капли, вырастать из каждого
ростка. На распутьях всех дорог, в разветвлениях всех деревьев,
в размышлениях всех людей забрезжит свет Различия, солнце Личности. Мир
родит того, Кто сотворил мир, и Бог-Отец явится из недр его как Бог-Дитя.
Кто отличит последнюю вещь в мире от предпоследней, кто последнего человека
научит отличать себя от себя, - тот и явит Личность как Завершение.
Мир вокруг такой Сверхличности светится ярче и виднеется глубже во всех тончайших
прожилках своих, точно вещество обрело упругость сердца, сложность
мозга, выразительность глаза - олицетворилось до последних своих
оснований, вместило Перволичность не только как начало, но и предел
всех различений. /Илья Миркин. "Сумма различий", гл. 7, "Лист на свету"/.
