3. ЭПОС

     Не вызывает  сомнений  по  крайней мере  одно  обстоятельство: то,  что
читатель  прошлого  понимал  под  словом "роман", не имеет ничего  общего  с
античным  эпосом.  Выводить  одно  из  другого  -  значит  закрывать путь  к
осмыслению  перипетий  романного  жанра:  я имею  в  виду  ту художественную
эволюцию, которая завершилась становлением романа XIX века.
     Роман  и  эпос  - абсолютные противоположности.  Тема эпоса  -  прошлое
именно  как  прошлое. Эпос  рассказывает  о  мире,  который был  и  ушел,  о
мифическом  веке,   глубокая  древность   которого   несоизмерима  с   любой
исторической стариной. Разумеется, локальный пиетет пытался наладить  слабые
связи между героями и богами  Гомера и выдающимися гражданами современности,
однако  подобные легендарные родословные не могли способствовать преодолению
абсолютной дистанции  между мифическим вчера и реальным  сегодня. Сколько бы
реальных вчера мы ни возводили над этой бездонной  пропастью, мир Ахиллеса и
Агамемнона  никогда  не  сомкнется  с  нашим существованием. Нам  никогда не
удастся  прийти к ним, отступая по той дороге, которую время  уводит вперед.
Эпическое прошлое -  не наше прошлое. Мы можем  представить наше прошлое как
настоящее, которое когда-то было. Однако эпическое  прошлое отвергает  любую
идею настоящего. Стоит  нам напрячь память  в надежде  достичь его, как  оно
помчится  быстрее  коней  Диомеда,  держась от  нас  на  вечной,  неизменной
дистанции. Нет  и еще раз  нет:  это не прошлое  воспоминаний, это идеальное
прошлое.
     Когда поэт  умоляет Mneme - Память - поведать ему о страданиях ахейцев,
он взывает не к субъективной способности, а к живой космической силе памяти,
которая, по  его мнению,  бьется во вселенной.  Mneme  -  не  индивидуальное
воспоминание, а первозданная мощь стихий.
     Указанная существенная удаленность  легендарного спасает  объекты эпоса
от  разрушения. Та же причина, по какой нам нельзя приблизить  их  к  себе и
придать им  избыток юности -  юности  настоящего,- не позволяет  и  старости
коснуться  их тел.  Песни Гомера веют вечной свежестью и духом бессмертия не
потому, что они вечно юны, а потому, что никогда не стареют. Старость теряет
смысл,  если исчезает  движение. Вещи  стареют,  когда  каждый  истекший час
увеличивает  дистанцию  между  ними  и  нами. Этот закон непреложен.  Старое
стареет с  каждым  днем. И тем не менее  Ахиллес отстоит от нас на такое  же
расстояние, как и от Платона.