Социалистический реализм — направление в советском искусстве, представляющее собой в формулировке 1930-х гг. «правдивое и исторически конкретное изображение действительности в сочетании с задачей идейной переделки трудящихся в духе социализма» или в формулировке Андрея Синявского из его статьи «Что такое социалистический реализм»: «полуклассическое полувскусство, не слишком социалистического совсем не реализма».

В статье реализм данного словаря мы показали, что это понятие есть contradictio in adjecto (противоречие в терминах). Трагедия (или комедия) С. р. состояла в том, что он существовал в эпоху расцвета неомифологического сознания, модернизма и авангардного искусства, что не могло не отразиться на его собственной поэтике.

Так, например, в романе М. Горького «Мать» представлен довольно подробно христианский миф о Спасителе (Павел Власов), жертвующем собой во имя всего человечества, и его матери (то есть Богородице) — это ключевой для русского сознания и адаптированный им христианский миф . Сказанное не противоречит тому, что это произведение в эстетическом смысле предстюляет собой нечто весьма среднее. Важно, что, объявив войну религии, большевики тем самым объявили новую, или хорошо забытую старую, религию первых христиан. Об этом убедительно писал один из величайших историков человечества сэр Арнольд Джозеф Тойнби. Развитой церкви большевики противопоставили примитивную, но сплоченную христианскую общину первых веков нашей эры с ее культом бедности, обобществления имущества и агрессивности к идеологическим язычникам. Так же как первые христиане, «молодая советская республика» была в «кольце врагов», только в первом случае это была разваливающаяся Римская империя, а во втором — развитое капиталистическое общество. В первом случае победило христианство, во втором случае — капитализм.

Другое произведение С. р. — роман А. С. Серафимовича «Железный поток», рассказывающий о том, как красный командир Кожух выводит Таманскую дивизию из окружения, — подсвечено ветхозаветной мифологией, историей выхода (исхода) иудеев из Египта и обретения земли обетованной. Кожух выступает в роли Моисея, на что есть прямые указания в тексте.

С годами С. р. вырабатывает собственную идеологию-мифологию. Эта мифология уже не романтического, а, скорее, классицистического плана. Как известно, основной конфликт в идеологии классицизма — это конфликт между долгом и чувством, где долг побеждает. В таких произведениях С. р., как «Цемент» Ф. Гладкова, «Как закалялась сталь» Н. Островского, «Повесть о настоящем человеке» Б. Полевого, это видно как нельзя лучше. Герой подобного произведения отказывается от любви во имя революции. Но С. р. идет дальше классицизма. Его герой, поощряемый властью, вообще теряет человеческую плоть, превращаясь в робота. Нечто подобное происходит уже с Павлом Корчагиным. Завершает эту мифологему Алексей Мересьев, «настоящий человек», заменивший «маленького человека», «лишнего человека» и «нового человека» русской литературы ХIХ в. Настоящий человек — это технологический мутант. Ему отрезали ноги, и он продолжает оставаться летчиком, более того, сливается с машиной — этот эпизод весьма подробно расписан в романе Б. Полевого (ср. также тело).

Тело социалистического героя заменяется железом, он выковывается из стали — «железный дровосек» развитого социализма.

Во многом эту неповторимую поэтику русского С. р. «открыли» поэты и художники русского концептуализма 1960 — 1980-х гг. (см.).