Глава VII

О том, были ли первые люди в раю одарены этими тремя видами свободы и как было после грехопадения

21. Уместно теперь вкратце рассмотреть то, о чем выше мы говорили более пространно, а именно: имели ли первые люди в раю все уже упоминавшиеся виды свободы, т.е. свободу выбора, свободу суждения, свободу желания наслаждения или, другими словами, свободу от необходимости, от греха и от страдания; или может быть, они имели лишь две или даже одну из них. Относительно первой не может быть даже вопроса, если мы вспомним вышеприведенное рассуждение, ясно говорившее нам, что она равным образом свойственна и праведным и грешникам. следует спросить о двух остальных, имел ли Адам их обе или хотя бы одну. Ибо если он не имел ни той, ни другой, что он утерял? Ведь свободу выбора он сохранял нетронутой как до грехопадения, так и после него. Если же он ничего не утерял, за что он был изгнан из рая? И если он имел одну из них, каким образом он ее утерял? Ибо известно, что раз он согрешил, он не был ни полностью свободен от греха, ни, поскольку он имел плоть, от страдания. Впрочем, он ни в коей мере не мог бы потерять ни одной из них, получив однажды. Напротив, ясно, сто он не обладал ни совершенной мудростью, ни совершенной мощью, соответственно тому их определению, которое дано выше, ибо он мог и хотеть того, чего не следует, и брать то, чего он не хотел. Но может быть, о нем следует сказать, что он имел их [свободы] каким-нибудь иным способом, но мог их потерять не полностью? Итак, каждая из них имеет две степени: высшую и низшую. Высшая свобода суждения заключается в невозможности грешить (non posse peccare), низшая в возможности не грешить (posse non peccare). Также высшая ступень свободы желания наслаждения заключается в невозможности быть тревожимым (turbari), низшая -- в возможности быть не тревожимым. Таким образом, человек в условиях своего бытия принял низшую ступень обоих свобод, соединенную с полной свободой выбора, и в отношении обеих низвергнут после грехопадения -- и после грехопадения потерял обе свободы, т.е. был низвергнут от состояния возможности не грешить к состоянию невозможности не грешить, потеряв полностью свободу суждения. Подобным же образом он пал от состояния возможности не быть тревожимым к состоянию невозможности не быть тревожимым, потеряв полностью свободу желания наслаждения. Осталась лишь одна свобода выбора для вменения вины, из-за которой он потерял обе остальные свободы; ее же самое он утерять не мог. Ибо став рабом греха по собственной воле, он заслуженно потерял свободу суждения. А став из-за греха должником смерти, каким образом мог он удержать свободу желания наслаждения?

22. Из трех, следовательно, свобод, которые он получил, злоупотребив той, которая называется свобода выбора, он лишил себя двух остальных. Злоупотребил он тем, что получив свободу воли для славы, он обратил ее себе в поношение согласно писанию, говорящему: "Но человек в чести не пребудет, он уподобится животным, которые погибают" (Псалт., XLVIII, 13). Одному человеку среди всего живого дана возможность грешить вследствие его преимущества иметь свободный выбор. Однако дана она ему не для того, чтобы он грешил, но для того, чтобы он пребывал во славе, не согрешая, хотя и мог бы согрешить. Что может быть для него более славным, как не та слава, о которой сказано в Писании: "Кто он, и мы прославим его?" Откуда же это восславление? -- "Ибо он совершил чудо в жизни своей" -- Что же именно? Он мог преступить и не преступил, сделать зло и не сделал" (Иис. Сирах., XXXI, 9, 11) *. Он сохранял честь, пока был без греха, и потерял ее, когда согрешил. Согрешил же потому, что был свободен для греха: и не по какой-либо иной причине свободен, но из-за свободы выбора, отчего именно и была ему присуща свобода грешить. И вина была не на том, кто дал [свободу], а на том, кто злоупотребил ею, так как самую возможность согрешить, полученную ради славы безгрешности, он обратил во грех. Ибо хотя он и грешил, используя полученную возможность, он грешил не потому, что он мог, но согрешили другие ангелы; и не потому, что не могли, но потому, что не хотели.

23. Свершение злого поступка следует поэтому приписывать не власти согрешившего, но пороку воли. Однако этот поступок, как следствие воли, не может так же свободно изменить свою природу волей, потому что хотя и была дана воле возможность устоять против падения, но не дана была сила восстать в случае падения. Не так легко человеку выбраться из ямы, как попасть в нее. Человек попадает в яму греха только в силу своего желания, но одного желания недостаточно, чтобы выкарабкаться из нее, ибо хотя он и хочет, однако уже не может не грешить.