|
|
Если все три описанных выше «состояния» субъекта могут быть им конкретно диагностированы, ибо они связаны с более или менее определенным объектом, то ситуация «незнания о незнании» выявляется в настоящем лишь абстрактно (так как объект незнания остается совершенно неизвестным). Убежденность в ее непременном наличии основывается на ретроспекции: любой произвольно взятый интервал истории науки легко обнаруживает эту ситуацию, несомненно связанную с общими закономерностями познания. Поэтому ее экстраполяция на настоящее и будущее является вполне естественной.
Осознание исторической ограниченности нашего знания нацеливает на более глубокое понимание связи относительного и абсолютного в познании и стимулирует устремленность за горизонт наличного знания — туда, где простирается безграничная область неизведанного.
Когда речь идет о незнании, то в большинстве случаев подразумевается незнание чего-то определенного. В случае незнания о незнании предмет незнания остается неопределенным, ему можно приписать лишь самые абстрактные характеристики. Оно. касается, скажем, не только объективной реальности (неизвестных и пока даже непредполагаемых физических явлений, космических объектов, химических образований, проявлений жизни и т.п.), но и субъективной реальности, неизведанных способностей и возможностей человеческой психики.
Если незнание чего-то определенного характеризует проблемную ситуацию и задает направленность поиска, формирует конкретный познавательный интерес, конкретный вектор активности субъекта, то незнание о незнании характеризует допроблемную ситуацию, своего рода «спокойствие духа»; «беспокойство» субъекта, новая направленность его активности возникнут лишь в будущем, сейчас они у него начисто отсутствуют, и он даже не подозревает, что они могут возникнуть. Например, сто лет тому назад ни один субъект не был озабочен квантово-механическими закономерностями и никто даже не подозревал об их существовании, познавательная активность стимулировалась и поглощалась другими проблемами. В те времена никто не подозревал и о том, что возрастание солнечной активности служит причиной роста смертности среди страдающих сердечно-сосудистыми заболеваниями (эта зависимость значительно позже была обнаружена А.Л. Чижевским, что породило комплекс новых проблем <cм. Чижевский АЛ. Земное эхо солнечных бурь. — М., 1973>.
Рефлексия допроблемной ситуации — важное условие стимулирования творческой перспективы познания, нашей веры в возможность постижения неведомых «измерений» бытия, иных способов дискретизации и континуумизации объективной реальности, а с другой стороны, и самой духовной активности познающего субъекта.
Здесь необходимо учитывать и психологический аспект. Подобно тому как личность склонна вытеснять мучительные, не поддающиеся решению экзистенциальные проблемы, точно так же субъект «нормальной науки» (исследователь, работающий в области стандартных проблем) вытесняет, как правило, свое знание о наличии допроблемной ситуации (это знание, почерпнутое из исторического опыта, несомненно присуще всякому субъекту, но редко актуализируется им, будучи вытесненным на периферию сознания или вообще за его пределы).
Мы постоянно стоим на краю «бездны незнания», но не испытываем страха, беспокойства, ибо не видим, не ощущаем ее. Но чувство «бездны незнания» остро переживается отдельными мыслителями, особенно часто это свойственно гениальным ученым и поэтам.
Самосознание гения обнаруживает, как правило, напряженную амбивалентность: величия и ничтожества. Ньютон, конечно, понимал величие своих научных деяний, но вот что он писал о себе, выражая свое чувство «бездны незнания»; «Не знаю, чем я могу казаться миру, но сам себе я кажусь только мальчиком, играющим на морском берегу, развлекающимся тем, что от поры до времени отыскиваю камешек более цветистый, чем обыкновенный, или красивую раковину, в то время как великий океан истины расстилается предо мной неисследованным» <цит. по: Вавилов С.И. Исаак Ньютон. — М.-Л.. 1943. — С. 265>. Подобные переживания способны питать агностические умонастроения, но они же служат стимулом великих творческих новообразований.
Анализ допроблемной ситуации призван содействовать пониманию перехода к проблемной ситуации. Как возникает знание о незнании, это качественно новое состояние? Теоретически ясно, что ему предшествует допроблемная ситуация, и оно возникает из последней. Но пока процесс указанного перехода осмыслен крайне слабо, его отображение в гносеологии остается слишком бедным и абстрактным.
Несомненно, этот процесс подготавливается всем ходом познавательной деятельности в области наличных проблем, связан с влиянием обыденного и художественного познания на научное познание, обусловлен чрезвычайно сложными и многообразными изменениями взаимодействий эмпирических и теоретических факторов во всей системе научного знания, различными непрогнозируемыми «флуктуациями» и случайными находками как в сфере эмпирических исследований, так и в области теоретико-конструктивной и теоретико-рефлексивной деятельности. Существенную роль в этом процессе играет критическая рефлексия, сопровождающая каждый шаг познания; она выражает хроническое «недовольство» субъекта достигнутым познанием • выполняет функцию детектора новых пунктов, направлений дальнейшего роста знаний, она постоянно зондирует поле возможностей такого рода, нащупывает те слабые звенья горизонта наличного знания, где вероятнее всего прорыв в неизвестное.
Разумеется, конкретный анализ процесса перехода от допроблемной ситуации к проблемной требует пристального рассмотрения фактов реальной истории научного познания. Не имея возможности осуществить систематический анализ, ограничимся лишь некоторыми соображениями, подкрепляемыми фактическими данными.
На наш взгляд, между допроблемной и проблемной ситуациями может быть обнаружена весьма характерная в гносеологическом смысле промежуточная стадия, которую назовем предпроблемной ситуацией. Она представляет собой такое состояние субъекта, когда он выходит впервые за черту полного незнания о незнании, но еще не приобрел достаточно адекватного знания о незнании. Это — состояние первичного «беспокойства духа», выражаемое недостаточно определенными, но. вместе с тем уже вполне конкретными по содержанию новыми интенциями. Новая интенция знаменует формирование нового объекта наблюдения или размышления, она сопровождается чувством «необычного», удивлением, особой интенсивностью интереса, коллизией веры и сомнения, она означает новую ориентацию активности субъекта, стремление уменьшить неопределенность, обрести уверенность в реальном существовании неизвестного ранее объекта познания и в необходимости его исследования, т.е. уверенность в том, что формируется действительная проблема, а не псевдопроблема.
В так называемых фактуальных науках предпроблемная ситуация возникает в результате наблюдения необычных, «непонятных» явлений или фиксации необычных, «удивительных» связей между хорошо известными явлениями. Необычность, аномалыюсть подобных феноменов вызвана тем, что они не укладываются в существующие категориальные рамки эмпирического описания, резко диссонируют с привычными способами объяснения и понимания мяв просто не находят какого-либо гипотетического рационального объяснения в рамках соответствующей научной дисциплины.
Специфика предпроблемной ситуации состоят в том, что на этой стадии аномальные феномены еще не имеют убедительной статистики, их систематическое наблюдение еще не осуществлено или вовсе невозможно в силу их спорадического характера. В их описании на этой стадии часто превалируют средства обыденного языка, результаты наблюдений интерпретируются крайне противоречивым -образом, подвергаются сомнению многими членами научного сообщества; в ряде случаев отсутствует уверенность в том, что налицо действительно новые феномены, допускается возможность ошибочного наблюдения, артефактов, неточности расчетов, в результате которых сделан вывод о существовании загадочного феномена, и т.п. Предпроблемная ситуация может быть многоликой, но главное ее отличие от проблемной ситуации состоит, по-видимому, в том, что здесь знание о незнании еще не получило научного обоснования. Это знание еще не может быть признано достоверным, оно зачастую является лишь надеждой на знание, т.е. объект незнания точно не определен, а это равнозначно тому, что точно не определен и объект познания, исследования.
Реальная проблемная ситуация предполагает формулировку проблемы, т.е. объекта исследования, его основных задач, а тем самым категориальное описание того, что неизвестно, что должно получить научное объяснение. При этом, как правило, уже имеются некоторые гипотезы или представления о путях разрешения проблемы, организуются систематические исследования, интенсивность которых (в случае актуальности данной проблемы) быстро нарастает, в результате чего формируется специфический коллективный субъект. Конечно, нередки случаи, когда общепризнанные проблемы долгие годы ждут своей интенсивной разработки или считаются на данном этапе неразрешимыми и т.п., но это особые вопросы, не затрагивающие главных различий между предпроблемной и проблемной ситуациями.
Для нас важно подчеркнуть, что проблемной ситуации всегда предшествует предпроблемная ситуация. В ряде случаев последняя довольно быстро превращается в проблемную ситуацию, иногда же предпроблемная ситуация столь же быстро «снимается» (если обнаруживаются мнимый характер аномальных феноменов, ошибки интерпретации данных наблюдения, серьезные погрешности в расчетах и т.п., если накапливаются обширные статистические данные, решительно опровергающие выводы, сделанные на основе первоначальной, недостаточно репрезентативной статистики наблюдений, и т.п.).
Бывает, однако, что предпроблемная ситуация «тлеет» многие десятилетия, не дорастает до проблемной ситуации, но сохраняя свое значение и порождаемые ею острые вопросы, интерес к которым то ослабевает, то вновь усиливается, что не приводит, однако, к изменению положения дел, к устранению сомнений и резких отрицаний у одних, веры у других, к решающим доказательствам или столь же решающим опровержениям. Так, например, обстоит дело с рядом загадочных явлений человеческой психики.
Между тем наличие предпроблемной ситуации, в том числе и такой, которая вызывает негативные эмоциональные реакции у большинства представителей фундаментальных областей науки <интересный анализ социально-психологического аспекта негативного отношения представителей фундаментальной науки к исследованию паранормальных психических явлений содержится в кн.: Малкей М. Наука и социология знания. — М., 1983. — С. 146 - 153>, требует непредвзятого к ней отношения, строгого методического анализа порождаемых ею вопросов, настойчивых поисков, ибо, как показывает исторический опыт, она таит в себе возможности выхода на новые рубежи научного познания.
Предпроблемная ситуация несет в себе значительный эвристический потенциал, будит научную мысль, служит прелюдией к принципиально новым проблемам. Рассмотрим некоторые примеры предпроблемной ситуации, взятые из области медико-биологических дисциплин.
Еще в начале века рядом исследователей было подмечено, что люди, заболевающие шизофренией, рождаются в основном в холодное время года, преимущественно с декабря по март. Вначале наблюдения такого рода были немногочисленны, вызывали сомнения у большинства членов научного сообщества, тем более «что характер связи между указанной болезнью и временем рождения казался весьма «странным» (к тому же подобного рода связи прокламировались астрологами). Однако попытки опровержения этого «странного» феномена оказались тщетными, что создало отчетливую предпроблемную ситуацию, ибо отсутствовали и решающие доказательства в пользу данной корреляции. Такое положение сохранялось довольно долго, оно «беспокоило» исследователей, стимулировало их размышления и поиски.
Перелом наступил примерно два десятилетия тому назад, когда к этой «странной» теме обратилось значительное число ученых; осуществивших кропотливые изыскания. К настоящему времени накоплены и проанализированы огромные статистические данные, не оставляющие ни малейшего сомнения в реальности указанной зависимости. Она подтверждена и для Южного полушария, где больные шизофренией также рождаются преимущественно в самое холодное время года. Предпроблемная ситуация переросла в проблемную, сформулированы основные задачи исследования, выдвинуты рабочие гипотезы. В этом направлении развернута широкая программа исследований существенных связей между изменениями магнитосферы и плазмосферы Земли и сдвигами физиологических показателей организма <см.: Самохвалов В.П. Некоторые проблемы экологии в психиатрических исследованиях. Обзор литературы. — Медицинский реферативный журнал. Разд. XIV. — 1982, № 11>.
Можно привести множество других примеров предпроблемных ситуаций, вызванных обнаружением «странных», «непонятных» феноменов, не получивших пока достаточного обоснования. В последнее время накапливаются данные, свидетельствующие о том, что леворукость встречается у мужчин в два раза чаще, чем у женщин, и что леворукие рождаются преимущественно во втором полугодии <см.: Чуприков А.П., Бурова Н.В., Власова Н.Ю., Ермакова И.Н. Распределение рукости и некоторых антропофилиологических признаков среди практически здорового населения Москвы. — М.. 1979>, что специфический тип маскированной депрессии, проявляющейся в виде фациомиалгии (особых болей в области лица), встречается почти исключительно у женщин <cм.: Lesse S. Hypochondrical and psychosomatic disorders masking depression in adolescent. — Amer. Jom. Psychother. 1981, vol. 75, № 3>, что злокачественные новообразования у больных шизофренией наблюдаются в два раза реже, чем у психически здоровых лиц и у лиц, с другими психическими заболеваниями <cм.: Rassidakis N.C. and olli. On the incindence of Malignancy among schizophrenic patients. — Agressologie. 1973, № 4>.
Особенно поразительны хорошо описанные, правда, немногочисленные данные о предсмертных ремиссиях в так называемых исходных состояниях шизофрении. В этом состоянии наступает практически полная деградация личности, и больной пребывает в нем многие годы, оно считается необратимым. Однако в отдельных случаях на фоне тяжелого соматического заболевания незадолго до смерти у такого больного вдруг резко нормализуется психическое состояние и поведение, к нему полностью возвращается сознание <cм.: Турецкая Б.Е., Романенко А.А. Предсмертные ремиссии в конечных состояниях шизофрении. — Журнал невропатологии и психиатрии. — 1975, вып. 4>. Этот загадочный феномен бросает вызов современной психиатрии и всей медико-биологической науке, стимулирует нестандартные размышления о связи знания и незнания в этой области.
Мы коснулись вопроса о зарождении и динамике предпроблемных ситуаций в области фактуальных дисциплин. Эти процессы, безусловно, имеют свои существенные особенности в сфере математики, физического познания, космологии, кибернетики — всюду, где имеются развитые теории и достигнута высокая степень математизации, а также в области социального познания. Наша задача состояла в том, чтобы обратить внимание на эту своеобразную стадию знания о незнании, подчеркнуть актуальность ее исследования в гносеологии, так как она является первичной формой выхода за границы «незнания о незнании», а в силу этого одной из творческих фаз познавательного процесса.
Выше уже отмечалось, что всякий субъект находится одновременно во всех четырех рассмотренных ситуациях. Это не исключает того, что та или иная из них может не рефлексироваться субъектом в данном интервале, актуализироваться в большей или меньшей степени. Но важно иметь в виду, что эти четыре различные гносеологические ситуации взаимообусловливают друг друга и образуют структуру всякого познавательного процесса.