О ПИТАНИИ ГОСУДАРСТВА И О ПРОИЗВЕДЕНИИ ИМ ПОТОМСТВА

Питание государства состоит в продуктах земли и моря.

Питание государства состоит в изобилии и распределении предметов, необходимых для жизни, в их варении или приготовлении и (когда они готовы) в отправке их по соответствующим каналам для общественного потребления.

Что касается изобилия, то оно от природы ограничено теми продуктами (coinmodities) земли и моря - двух грудей нашей общей матери, которые Бог или безвозмездно дает роду человеческому, или же продает ему за его труд . Ибо предметы этого питания, заключающиеся в животных, растениях и минералах. Бог свободно положил перед нами на поверхность или вблизи поверхности земли, так что требуются лишь труд и прилежание, чтобы получить их. В этом смысле изобилие зависит (после Господней милости) лишь от труда и прилежания человека.

Эти предметы, называемые обычно товарами (commodities), бывают частью местными и частью заграничными. Местные - это те, которые имеются на территории государства; заграничные - те, которые ввозятся извне. И так как нет территории под господством одного государства (разве только она очень обширна), которая производила бы все необходимое для поддержания и движения всего тела, и очень мало таких, которые не производили бы каких-нибудь товаров больше, чем необходимо, то излишние товары, имеющиеся в государстве, перестают быть излишними, а замещают собой недостающие благодаря ввозу тех товаров, которые можно получить за границей или в обмен на другие товары, или путем справедливой войны, или в обмен на труд. Труд человека тоже является товаром, который можно с пользой обменять точно так же, как и всякую другую вещь. И были государства, которые, владея территорией не большей, чем необходимо было для их поселений, не только сохранили, но увеличили свою власть отчасти благодаря торговле, а отчасти благодаря продаже промышленных товаров, сырье для которых ввозилось из других мест.

И право их распределять. Распределение предметов этого питания есть установление моего, твоего и его, т. е., говоря одним словом, собственности, и оно принадлежит при всех формах правления верховной власти. Ибо где нет государства, там, как уже было сказано, непрерывная война каждого человека против своего соседа, а поэтому каждому принадлежит лишь то, что он захватил и держит силой, что не есть ни собственность, ни общность имущества, а неопределенность. Это настолько очевидно, что даже Цицерон (страстный защитник свободы) приписывает в одной из своих речей установление всякой собственности гражданскому закону. "Откажитесь раз от гражданского закона,- говорил он,- или будьте лишь нерадивы в его соблюдении, и ни у кого нет уверенности в том, что он сможет получить что-либо в наследство от своих предков или оставить своим детям". И в другом месте: "Упраздните гражданский закон, и никто не будет знать, что есть его собственное и что - чужое". Так как мы видим, таким образом, что введение собственности есть действие государства, которое все, что оно делает, может делать лишь через то лицо, которое его представляет, то введение собственности является актом одного лишь суверена. И это давно было известно тем, которые называли у6цо$ (т. е. распределением} то, что мы называем законом, и определяли справедливость как воздание каждому его собственного.

Все частные владения землей проистекают только от решения о распределении, принятого сувереном. Первый закон этого распределения касается раздела самой земли. Этим законом суверен выделяет каждому определенный удел в соответствии с тем, как он, а не какой-либо подданный или какое-либо число их сочтет сообразным со справедливостью и общим благом. Сыны израилевы были государством в пустыне, но им не хватило продуктов земли, пока они не овладели обетованной землей. Эта земля была впоследствии разделена между ними не но их собственному усмотрению, а по усмотрению первосвященника Елеазара и их предводителя Иисуса Навина, который, несмотря на то что евреев было двенадцать колен, из которых образовалось тринадцать благодаря разделению колена Иосифа на два подколена, тем не менее дал лишь двенадцать уделов, лишив колено левитов всякой земли и назначив им десятую долю всех плодов, что являлось произвольным распределением. И хотя народ, путем войны овладевший чужой территорией, не всегда истребляет ее древних обитателей (как это делали евреи), а оставляет многим, или большинству из них, или всем им их владения, однако ясно, что после завоевания старое население завоеванной территории владеет своими землями как бы в силу распределения, сделанного победителем. Так, обитатели Англии держали свои земли от Вильгельма Завоевателя.

Собственность подданного исключает право пользования ею другим подданным, но не сувереном. Отсюда мы можем заключить, что право собственности подданного на свои земли состоит в праве отказать всем другим подданным в пользовании ими, но не в праве отказать своему суверену, будь он собранием или монархом. Так как мы принимаем, что все, что делает суверен, т. е. государство (лицо которого он представляет), он делает в интересах общего мира и безопасности, то мы должны принять, что распределение им земли произведено в тех же целях. Следовательно, всякое распределение, произведенное сувереном в ущерб интересам мира и безопасности, противоречит воле каждого подданного, вверившего его усмотрению и совести охрану своего мира и безопасности, и поэтому в согласии с волей каждого подданного должно считаться недействительным. Монарх или большая часть верховного ' собрания могут, следовательно, многое предписать для удовлетворения своих страстей и против собственной совести, что является вероломство и нарушением естественного закона, но этого недостаточно, чтобы позволить подданному объявить войну суверену, или обвинить его в несправедливости, или так или иначе злословить по его адресу, ибо подданные уполномочили своего суверена на все действия и тем, что облекли его верховной властью, признали эти действия своими. Но то, в каких случаях повеления суверенов противоречат справедливости и естественному закону, подлежит рассмотрению позже, в другом месте.

Государство не должно умереть. Можно было бы думать, что при распределении земли само государство может удержать для себя известную часть, владеть ею и обрабатывать ее через своих представителей и что эта часть может быть достаточно большой, чтобы благодаря ей покрывать все расходы, которых необходимо требует обеспечение общего мира и защиты. Это было бы верно, если бы можно было вообразить себе какого-нибудь представителя свободным от человеческих страстей и недостатков. Однако при человеческой природе, какова она есть, выделение государственных земель или установление каких-нибудь определенных источников дохода для государства является бесполезным делом, ибо ведет к распаду государственной власти и возвращению к естественному состоянию и войне, как только верховная власть попадает в руки монарха или собрания, слишком небрежных в расходовании денег или слишком склонных тратить государственные средства, чтобы втянуть страну в длительную или дорогостоящую войну. Государства не могут существовать на пайке. Так как мы видим, что расходы государств зависят не от их собственных потребностей, а от внешних обстоятельств и потребностей их соседей, то отсюда ясно, что размеры государственного богатства могут быть ограничены лишь теми рамками, которые требуются неожиданно возникающими обстоятельствами. Поскольку Завоевателем были заняты в Англии различные земли для собственного пользования - помимо лесов и мест охоты (как для его развлечения, так и ради сохранения лесов), а также различных наделов земли, которые он роздал своим подданным,- они, по-видимому, были резервированы не для государственных целей, а для удовлетворения его личных потребностей. Ибо сам он и его преемники при всем том облагали произвольными податями все земли своих подданных, когда считали это необходимым. Или если эти государственные земли и наделы были установлены как источник дохода, достаточный для покрытия всех расходов государства, то это установление не достигло своей цели, ибо (как показывают последовавшие поборы) оказалось недостаточным, в указанные земли и сервитуты (как показывают недавние незначительные доходы короны) подвергались отчуждению и уменьшению. Бесполезно поэтому выделять для государства земли, которые оно может продать или подарить и действительно продает и дарит, когда это делает его представитель.

Места и объекты внешней торговли зависят от определения суверена. Не только раздача земель в стране, но и определение того, в каких местах и какими товарами подданные могут торговать за границей, является делом суверена. Ибо если бы частным лицам было предоставлено действовать в этом отношении по своему усмотрению, то некоторые из них, соблазненные перспективой барышей, могли бы нанести вред или государству, снабжая врага необходимыми ему продуктами, или самим себе, ввозя такие вещи, которые удовлетворяют потребности людей, но тем не менее вредны или по крайней мере невыгодны ям. И поэтому только государство (т. е. только суверен) должно определить места и предметы иностранной торговли, разрешая одни и запрещая другие.

Законы о передаче собственности также принадлежат суверену. Так как мы дальше видим, что для поддержания государства недостаточно, чтобы каждый человек имел собственный участок земли или некоторое количество товаров или обладал природной способностью к какому-нибудь полезному ремеслу, и что нет в мире ремесла, которое не было бы необходимо для жизни или для благополучия любого человека, то необходимо, чтобы люди распределили то, что могут сберечь, и взаимно переносили бы собственность друг на друга путем обмена и взаимных договоров. Поэтому дело государства (т. е. суверена) - определить, в какой форме должны быть заключены и при каких словах

• знаках должны считаться действительными всякого рода договоры между подданными (как покупка, продажа, обмен, ссуда, заем, сдача и взятие в аренду). Учитывая задачи всего трактата, о предметах питания и их распределении среди различных членов государства сказано достаточно.

Деньги - кровь государства. Под перевариванием я разумею превращение всех продуктов, которые не потребляются в данный момент, а сохраняются для потребления будущем, в нечто равное им по ценности и вместе с тем настолько просто переносимое, чтобы не препятствовать передвижению людей с места на место, дабы человек, где бы он ни был, мог иметь именно то питание, которого требует данное место. Такими вещами являются золото, серебро в деньге. Ибо золото и серебро, которые высоко ценятся почти во всех странах света, являются удобным мерилом ценности всех вещей в сношениях между народами, а деньги (из какого бы материала суверен государства ни чеканил их) являются достаточным мерилом ценности всех вещей в сношениях между подданными данного государства. При помощи этих мерил все товары, движимые и недвижимые, делаются способными сопровождать человека к человеку внутри государства и (в своем происхождении) питают каждую часть государства, так что это переваривание является как бы кроветворением государства. Ибо естественная кровь образуется точно таким же образом из продуктов земли и, циркулируя, попутно питает каждый член человеческого тела.

А так как серебро и золото имеют свою ценность от их материала, то они имеют, во-первых, ту привилегию, что их ценность не может быть изменена властью одного или нескольких государств, ибо они являются общим мерилом товаров всех стран. Деньги же, сделанные из неблагородных металлов, легко могут быть повышены или понижены в своей стоимости. Во-вторых, серебро и золото делают государства способными передвигать свои армии и, если нужно, вести войну на чужой территории и могут снабжать съестными припасами не только путешественников, но и целые армии. Монета же, имеющая значение не благодаря ее материалу, а в силу ее местной чеканки, не может переходить из страны в страну, а имеет хождение лишь внутри страны, причем и здесь она подвержена изменениям в связи с изменениями законов, так что ее стоимость может быть снижена, часто к ущербу тех, кто ею обладает.

Каналы и пути, по которым деньги используются государством. Каналы и пути, по которым деньги передаются для использования их государством, бывают двух видов. По одним деньги передаются в государственное казначейство, по другим они направляются из казначейства для производства государственных платежей. Каналами и путями первого вида являются сборщики податей и казначеи; второго - опять-таки казначеи и чиновники, назначенные для оплаты разных государственных и частных служителей. И в этом отношении искусственный человек сохраняет свое сходство с естественным, чьи вены, получая кровь от различных частей тела, направляют ее к сердцу, которое, переработав ее, направляет ее обратно, сообщая этим жизнь и способность к движению всем членам человеческого тела.

Дети государства - колонии. Потомство, или дети государства,- это то, что мы называем колониями, т. е. группы людей, высланные государством под предводительством начальника или губернатора, чтобы заселить чужую страну, не имевшую раньше населения или лишившуюся своего населения в результате войны. А когда колония устроилась, то поселенцы или освобождаются от подданства суверену, который их выслал, и образуют самостоятельное государство (что практиковалось многими государствами в древности) - в этом случае государство, из которого они вышли, называется метрополией, или матерью, и требует от них не больше того, чего отцы требуют от детей, которых они освобождают от своего контроля и власти, т. е. уважения и дружбы,- или же они остаются объединенными со своими метрополиями (каковы были колонии Рима), и тогда они являются не самостоятельными государствами, а лишь провинциями и частями выславшего их государства. Так что права колоний (за исключением обязанности уважения к метрополии и союза с ней) определяются всецело той грамотой, которой суверен уполномочил первых переселенцев.