Недостаток исторического чувства - наследственная ошибка всех философов ... Но всё находится в становлении; нет вечных фактов: как нет абсолютных истин.- Историческое философствование отныне поэтому необходимо и с ним добродетель скромности.
(Nietzsche, 1978, § 2)
Существуют научные дисциплины, которые включают время в сферу своего рассмотрения как нечто само собой разумеещееся: исторические науки. Так, историческое описание и историческая наука уже свыше 2000 лет занимаются событиями, которые переживали люди. Сходным образом палеонтология, археология или этимология с самого начала относятся к неповторяемым событиям и тем самым ко времени как к главному измерению их исследований.
Не так в других науках. Математика, физика и химия, а также психология и социология стремятся ведь формулировать свои положения именно так, чтобы они действовали повсюду и в любое время. Они находят законы, константы природы, инварианты, принципы сохранения. Биологическая систематика (Линней) видела свою цель в полном описании и упорядочении всех находимых растений и животных. Задача грамматики состояла в том, чтобы собрать и упорядочить все одновременно (синхронно) действующие правила языка.
Включение времени в контекст этих исследовательских областей, значительно расширяет их горизонт , силу их утверждений и когерентность. Кант и Лаплас в астрономии, Бюффон и Лайель в геологии создали первые значимые гипотезы о развитии планетной системы, соответственно, Земли. В биологии эволюционная мысль, благодаря Ламарку и Дарвину , привела к теории эволюции. Открытие закона звука (собственно, закона изменения звука, Раск 1818, Я.Гримм 1822) и историко-сравнительного метода открыло языкознанию, вместе с диахроническим способом рассмотрения, новое измерение.
Эволюционное мышление привело в большинстве случаев к новым взглядам. Для Линнеевской "Системы прирорды", из-за принятой константности видов, предикаты "похожий" и "родственный"( экстенсионал) были равнозначнывми. Сегодня они строго разделяются: родственые животные фактически имеют общего предка. Похожие животные - необязательно должны быть родственныи, а родственные необязательно похожими. Точно также в строении тела и поведении различают аналогичные и гомологичные признаки. Аналогичные структуры, случайно или в ходе приспособления к реальности, конвергировали (напр., глаза, стр.37); гомологичные структуры, напротив, сводятся к общему родоисторическому происхождению, являются родственными (напр., плавник, крыло,лапа, рука) . Это различие действует также по отношению к культурным элементам, таким как письмо, символы. Также и языки бывают не только сходными, но родственными в генеалогическом смысле - они имеют даже целое "древо родства", разветвляютя и отмирают.
Фазы, которые проходят многие науки, по аналогии с физикой можно назвать статической, кинематической, динамической. Статика исследует законы, которые действуют в покоящихся системах, кинематика - поведение, зависимое от времени, динамика изучает силы, которые действуют в системах. Динамическая является последней и труднейшей стадией теории.
Так, заслуга Дарвина, вопреки распространённому мнению, состоит не в том, что он утверждал о развитии видов; до него это уже делали Эмпедокл, Бюффон, Ламарк, Е. Геоффрой Сент-Хилари и другие; в начале своего главного произведения "Происхождение видов", Дарвин перечисляет своих предшественников в "историческом обзоре о развитии воззрений на происхождение видов". То, чем мы обязаны Дарвину, есть открытие причин эволюции. Он первым выдвинул значимую и в сущности правильную теорию о факторах эволюции и обоснновал её с помощью огромного материала. Таким образом, он перевёл биологию из статической в динамическую стадию.
Эволюция в космосе
Переход из статической стадии в кинематическую или даже динамическую стадию многие науки осуществили лишь в последние два столетия. Космология даже лишь в нашем столетии стала наукой. Правильные мысли о строении мира высказывались, правда, уже в древности. Так, Эратосфен (290 -215) высчитал охват Земли, а Аристарх Самосский (310-230) набросал даже гелиоцентрическую систему мира. Однако опытный базис, на который могла бы опираться эта гениальная система, отсутствовал.
Лишь с началом Нового времени, благодаря Копернику, Тихо, Кеплеру, Галилею и Ньютону, теории и наблюдения были объеденены в удовлетворительную картину. Знания астрономов распространялись постепенно на всё большие расстояния, на другие солнца, млечнный путь, спиралевидные туманности, скопления галлактик ... Самые далёкие из открытых объектов (квазары), в соответствии с критерием красного смещения, удалены более, чем на десять миллиардов световых лет.
Возможность создавать теории о мега-мире появилась прежде всего благодаря Эйнштейновской общей теории относительности (1916) и открытию разбегания туманностей Хабблом (1924/1929). С тех пор не только философы, но также учёные дискутируют о конечности и бесконечности мира, о распределении материи в пространстве, о возрасте космоса(38).
Тем самым развивалась также космогония, относительно вопросов возникновения и истории мира. Мы можем сегодня предположить, "что основные черты универсума, который нам известен, есть результат эволюционного развития, который должен был начаться несколько миллиардов лет назад" (Gamow,1970,18) . Тем самым время включается в сферу рассмотрения. Космогония есть кинематическое развитие космологиии. Она рассматривает образ космоса как фунцию времени, в то время как космология описывает мир только в одном временном пункте. Поэтому в космогонии имеется большое пространство для спекуляций. Об этом свидетельствует впечатляющее многообразие мифов в различных культурах. Также и в научных попытках объяснения работают с различными гипотезами. (Например, Дирак, Джордан, Дике полагали, что гравитационная "константа" зависит от времени и постепенно уменьшается).
Трудности в таких теориях очевидны.
Во-первых, мы не можем ставить эксперименты в космологии.
Во-вторых, у нас нет многих миров для сравнения, а только один, наш мир.
В-третьих, временное пространство, которое мы схватываем в нашем наблюдении, изчезающе мало по сравнению с миллиардами лет, которые предположительно составляют возраст космоса; мы обладаем, так сказать, только моментальным восприятием космоса.
Правда, мы видим каждый астрономический объект таким, каким он был ко времени эмиссии света, так как свету из-за его конечной скорости приходится преодолевать разное пространство, соответственно удалённости звезды или галактики, пока он достигнет Земли. Это значит, что "моментальное восприятие" каждого объекта оказывается в другом моменте. Этим способом мы можем вглядываться в прошлое универсума.
Две таких трудности существуют для нас также в астрофизике, науке о строении галактик и звёзд.Но здесь мы имеем, по меньшей мере, не один экземпляр, а много и напрашивается мысль, что эти экземпляры представляют собой различные стадии развития галактики или звезды . Имеются гипотезы о развитии галактик (Baade 1944/1960; Burbidge et al. 1957) и, начиная с работ Эддингтона 1926г о внутреннем строении звёзд, теория их развития(39).
Сообразно с ней, неподвижные звёзды вовсе не так неизменны, как можно заключить из их названия. Имеются молодые звёзды (белые гиганты) и старые звёзды (красные гиганты); мы сопереживаем даже рождение звёзд и находим "мёртвые" звёзды (белые карлики, нейтронные звёзды, планеты). Правда, развитие таких звёзд происходит так медленно, что от момента образования звезды фактически невозможно наблюдать, как она развивается.
Ход развития звезды связан с историей её спутников, небесных тел, которые её сопровождают Можно предположить, что большинство неподвижных звёзд имеют такие спутники. Но так как они расположены далеко от нас, не излучают сами, мы едва ли можем их наблюдать.
Также и планетные системы несомненно претерпевают развитие. Самые ранние серьёзные попытки охарактеризовать это развитие принадлежат Бюффону 1749, Канту 1755 и Лапласу 1796. Однако убедительная теория была создана лишь Вайцзекером в 1943 и после него Тер Хааром, Кхандразекхаром и Куипером. Теория Вайцзекера объясняет не только возникновение планетной системы из газового образования, но также величину, плотность и взаимосвязь планет и их расстояние от солнца. Известно, что образование планетной системы занимает около десяти миллионов лет. Магнитогидродинамика (физика плазмы) и теория образования звёзд внесли существенный вклад в эту дискуссию. Согласно этим теориям, нет сомнений, что идея развития распространяется также на на планетные системы.
Это относится к нашей Земле и её спутнику - Луне. Для исследования истории Земли в нашем распоряжении находятся данные, которых мы, например, не имеем по отношению к спиралевидным туманностям и звёздам (см. стр. 59, третья трудность космогонии). Нам известно не только теперешнее состояние нашей планеты, геология находит свидетельства и данные, дошедшие до нас из предшествующих миллионов лет. Так , например, возраст Земли, горных пород, морей или системы Земля-Луна определяются с помощью многих, независимых друг от друга методов (табл. 3).
Табл. 3 Геологические и астрономические методы определения возраста
Объект
Метод
Возраст в млрд. лет
горные породы
распад урана 238
больше, чем 3
океаны
содержание соли
больше, чем 2
атмосфера
распад калия-аргона
4,6
система Земля-Луна
возрастающее расстояние
4,5
метеориты
радиоактивный распад
больше, чем 5
химические элементы
относительное множество
7 -15
Для сравнения:
Солнце, звёзды млечного пути
расход энергии
5
Млечный путь
распределение энергии
больше, чем 5
галактики
старейшие звёзды
10-15
Космос
разбегание туманностей
10-15
Но не только возраст, можно реконструировать также историю Земли, по меньшей мере, земной поверхности (коры) или атмосферной оболочки. Так, сегодня доказано, что континенты образовывали первоначально всаимосвязанный блок, который распался вследствие расширения Земли, извержения масс лавы или вследствие каких-либо других сил(40). Можно охарактеризовать также происхождение, развитие и взаимодействие горных пород, морей и атмосферы.
Эти проблемы теснно взаимосвязаны с проблемой происхождения жизни(41). Из палеонтологических исследований вытекает, что живые организмы существуют на Земле, по меньшей мере, три миллиарда лет. Относительно быстро после образования земной коры, 4,5 млрд. лет назад должны были возникать предступени жизни. Тогда господствовали совершенно иные тепловые, атмосферные и геологические связи, нежели сегодня. Относительно взаимосвязей пра-атмосферы и пра-моря и о об энергетических источниках этого времени мы имеем теперь хорошую информацию.
Эти условия можно имитировать экспериментально. Удивительным образом затем довольно легко оказалось изготовить важнейшие биохимические составляющие (аминокислоты, сахар и др) и синтезировать их в белок и нуклеиновые кислоты. Эти эксперименты опирались на ту предпосылку, что абиотический синтез важнейших органических связей в условиях пра-атмосферы должен осуществляться с необходимостью. Такие макромолекулы, растворённые в "первичном бульоне", могли затем составлять различные комбинации друг с другом и "запустить" процесс биологической эволюции. Биологической эволюции посвящена особая глава.
Эволюция живого
а) Занимает ли биология особое место?
В последней главе мы рассмотрели прежде всего космос как целое. Затем мы увеличили оптику и обсудили галактики, неподвижные звёзды, планетные системы и Землю в их развитии. Эти процессы описываются физическими, в немногих случаях также химическими законами. Космология, астрономия, астрофизика, геология, - всё это физические дисциплины
В развитии органического мы сталкиваемся с новым классом законов, биохимическими и биологическими. Это отнюдь не означает, что физические законы утрачивают здесь свою значимость; они сформулированы так, что значимы для всех систем, в том числе биологических. Так, также и организмы не могут противоречить закону сохранения энергии; мышца, которая осущетсвляет работу, должна откуда-либо получать энергию (напр., из питания) , точно также, как и нейрон в мозге, который посылает нервный импульс. Но физические законы должны дополняться биологическими и биохимическими законами.
Своеобразие биологии как науки основано не на том, что живые системы содержат какие-либо метафизические , недоступные науке компоненты, но исключительно на том, что живые системы настолько сложны, что для образования теорий в биологии требуются такие понятия, которых нет в теориях физики, например в квантовой механике ... Совершенствование теорий в современной биологии идёт рука об руку с элиминированием таких специфически биологических понятий; однако представляется сомнительным, являются ли вообще целесообразными попытки вывести теории о живых системах огромной сложности из теорий об атоме.
(Mohr, 1967, 24f.)
К специфическим биологическим законам принадлежат следующие (Mohr , 1967,30f., Rensch,1968, Kap.3):
Жизнь есть системное свойство (см. стр.82). Для понимания явлений жизни поэтому недостаточно исследовать элементы организма, существенной является именно их связь друг с другом, структура системы.
Живые системы имеют высокий уровень структурированности. Они проявляют целесообразность, физиологически объясняемы посредством их регулятивных способностей.
Биохимические процессы регулируются энзимами (биокатализаторами). Регулирование осуществляется посредством гомеостаза, который поддерживает биологическое равновесие. Живые системы не находятся в состоянии термодинамического равновесия (= смерти) ; для этого они нуждаются в постоянном притоке свободной энергии. При их исследованиии поэтому должно учитываться их взаимодействие с окружающим миром.
Они - подходя кибернетически - являются открытыми системами в так называемом "текучем равновесии" (Берталанфи), несмотря на постоянный обмен веществом и энергией с окружающим миром они сохраняют квазистационарное (не статическое) состояние.
Живые системы характеризуются наследственностью.Этот принцип относится к любому делению клеток, а потому также к потомству.
Они находятся в постоянном развитии. Онтогенез ограничен во времени (т.е. все индивиды должны умереть).
Эти особенности биологических законов были постоянной опорой виталистических спекуляций, согласно которым, жизнь есть нечто сверхъестественное и недоступное разуму. Хотя этот метафизический витализм вымер в среде учёных, вопросы о своеобразии и значении биологического продхода продолжают остро дискутироваться. Как? и почему? являются типичными вопросами в физикалистских дисциплинах. Они ставятся, и на них, если это возможно, отвечают, естественно, также и в биологии. Однако тут играют роль также функциия и родосохраняющая ценность наблюдаемых свойств, структур и принципов, т.е. вопросы - для чего полезны? и как возникли?.
Типичными вопросами исследования всего органического являются вопросы - для чего, откуда и почему, другими словами: во-первых, вопрос о родосохраняющем смысле, во-вторых, вопрос о родоисторическом возникновении и в-третьих, вопрос о естественных причинах явления. (Lorenz,1941,98)
Таким образом, биологические дисциплины включают ценность выживания и филогенетическое происхождение в сферу своих объяснений. Такие объяснения содержат далее историческую (эволюционистскую компоненту).
На аналогичное различение способов объяснения нацелены пары понятий
функциональный - эволюционный
(Майр)
каузальный - системный
(Ренш)
механический - организмический
(Нагель, Эльзассер)
редукционистский - композиционистский
(Симпсон)
картезианский - дарвинистский
(Добжанский)
атомистический - целостный
(Якоб)
Это противопоставление характеризует только суть дела, оно не предполагает принципиальных различий. Различные способы объяснения не исключают, а дополняют друг друга. Прежде всего, в эволюцинистских объяснениях не принимаются телеологические аргументы.
При рассмотрении живого необходима, правда, понятийная дифференциация. Она связана с тем, что высшие живые существа (организмы) имеют конечную продолжительность жизни. Поэтому эволюционная мысль применяется двояко: для онтогенеза организма и для филогенеза вида. Для различия в особых случах мы будем в первом случае говорить о развитии (dewelopment), во втором - об эволюции (evolution). Так, в этой книге обсуждается эволюция человеческих познавательных способностей, а не их развитие у отдельных существ, что, особенно у детей, исследовал, например, Пиаже. Между онтогенезом и филогенезом существуют, естественно, важные связи, например, биогенетический закон (стр.18).
Задача теории эволюции состоит в объяснении существования, изменения и возникновения биологических видов (естественных, непрерывно размножающихся сообществ). О том, что возможны новые формы, было известно благодаря выращивавнию полезных растений и разведению домашних животных ещё в 19 столетии. Причину этого легко также можно было увидеть в "искусственном отборе". Но представления о естественном возникновении новых видов долго находились в центре острых научных и мировоззренческих дискуссий. Более старые теории монистичны; они подчёркивали преимущественно или даже исключительно один единственный фактор эволюции, например,:
Ламарк, ранний (1744 - 1829)
активное приспособление организма посредством собственной воли
Е.Геоффрой Сант-Хилари ( 1772 - 1844)
структурные изменения посредсвом воздействия окружающих условий
Кувье (1769 - 1832)
уничножение посредством природных катастроф и сложные новообразования
Вагнер (1813 -1887)
пространственная изоляция
де Фриз (1848 - 1935)
Скачкообразные наследственные изменения
Последующие трактовки комбинировали факторы в плюралистические теории эволюции:
Ламарк
индивидуальное приспособление (использование и неиспользование), воля, финальность
C 1942 г. наиболее обоснованной считается синтетическая теория, согласно Джулиану Гексли, дополненная современной генетикой. В соответствии с ней, факторами эволюции являются:
Мутабельность: вследствие ненаправленных изменений наследственности возникает тенденция неравномерности внутривидового состояния генов (генетического пула), мутационное давление. Мутации составляют мотор развития. Они вызываются температурным шоком, химическими субстанциями (мутагенами), ультрафиолетом и ионизирующим излучением. Недавно полагали, что что мутации могут вызываться также вирусами, которые тащат за собой целый ген другого вида и переносят в клетку.
Популяционные волны: Число индивидов в популяции и его колебания оказывают влияние на темп эволюции. В малых популяциях вымирают легче; они изменяются поэтому быстрее, чем большие. Мутации и популяционные колебания являются случайностными факторами эволюции.
Экологические ниши (Annidation): некоторые мутанты претендуют на другие условия существования (жилище, питание) и используют их, в области распространения, как главные. Даже соседние варианты могут таким образом выживать и при изменнении окружающих условий оказываться в благоприятной обстановке.
Изоляция: Вследствие пространственного отделения размножающееся сообщество переходит в новое качество. Наличная полнота вида сводится преимущественно к данной форме дифференциации. Экологическая, генетическая изоляция, изоляция в размножении ведут к образованию рас и видов.
Селекция:Естественный отбор носителей различной наследственности играет решающую роль как фактор эволюции. На отбор могут воздействовать климатические условия, враги, паразиты, конкуренция и половой "выбор". Этот отбор затрагивает прежде всего фенотип (индивида), но посредством выживанния и размножения приспособленных, он воздействует также и на генотип.
с) Эволюционные законы
С помощью этих факторов можно формулировать законы эволюции. Мутационное и селекционное давление являются силами, уточняемыми математически. Вместе с числом возможных комбинаций скрещивания и величиной потомства, они определяют эволюционное давление, которое также устанавливается математически. Селекционное давление вытесняет непригодных мутантов и благоприятствует выживанию тех генотипов, которые лучше всего приспособлены к окружающим условиям (survival of the fittest).
Однако нет идеально приспособленной популяции, так как окружающие условия постоянно изменяются и прежде всего потому, что селекционному давлению постоянно противодействует мутационное давление. Эволюцонное приспособление, таким образом, никогда не идеально.
Законы популяционной генетики, например, второй и третий Менделевские законы (1865), закон Харди- Вайнберга (1908) о генной частоте в идеальных популяциях и законы эволюции, например, биогенетический основной закон, нормы размножения , скорость эволюции и т.д. имеют статистическую природу. Филогенетические (родоисторические) высказывания относятся к средним изменениям, к эффекту-"over all" органической структуры. Они не отображают поведения индивида; последнее может быть предсказано только с определённой вероятностью, Напротив, поведение достаточно больших популяций можно прогнозировать с большой точностью.
Все эти эволюционные законы относятся не только к возникновению новых вариантов, рас и видов (инфраспецифическая эволюция) , но также к родоисторическому развитию (трансспецифическая эволюция) . Если до середины нашего столетия ещё полагали, что появление новых органов и структур, новых семейств, отрядов, классов и т.д. возможно только посредством эволюционных прыжков или посредством автономных, целенаправленно действующих сил (телеология, ортогенез, см. стр.33), то синтетическая теория видит в них только действие указанных выше факторов. Особое значение имеет здесь взаимодействие мутации и селекции (dtv - Biologie, 1967,487):
Случайность мутаций обусловливает ненаправленность, которая, выражается прежде всего в том, что испытываются все биологически приемлемые направления. Только благодаря этой ненаправленности становится понятным многообразие форм.
С другой сторны, организмы, вследствие селекции, подвергаются родоисторическому принуждению в развитии. Если одиниковые окружающие условия действуют на многие поколения, то кажется , что развитиие устремлено к определённой цели, так как отбор действует направленно.
Каждая система, получающаяся в результате мутации и селекции, в своей индивидуальной структуре является неопределённой , в то время как результирующий процесс эволюции принудителен - закон ... Процесс эволюции, тем самым, неизбежен, однако выбор индивидуального пути не детерминирован.
(Eigen,1971,521)
Это смешение случайности и не-случайности придаёт эволюции одновременно большую гибкость и кажущуюся целеустремлённость. Селекционное давление даже у полностью различных видов может вести к сходным или даже одинаковым условиям (конвергенция). Так, глаза-линзы развиваются у кольчатых червей, иглокожих, улиток, каракатиц и у позвоночных животных (см. стр.37 ).
Дальнейшими принципами трасспецифической эволюции (Rensch, 1968, 111 - 114, насчитывает их 58 !) являются принципы родового разветвления (разделение форм, специализация) и высшего развития (дифференциация, разделение труда, централизация) . Насколько действенны эти законы можно увидеть из того, что в течение трёх миллиардов лет родовой истории вымерло больше видов животных, нежели живёт сегодня на Земле.
Хотя потребуется ещё много соответствующих исследований, чтобы точнее оценивать процессы, становится всё очевиднее, что эволюция является принудительным процессом, т, е. включается в непрерывную каузальную связь, господствующую в истории нашей планеты и известного нам универсума.
(Rensch,1968,115)
d) Возражения против теории эволюции
Теория эволюции является сегодня такоей же научной теорией, как генетика или этология.Однако до своего признания она - как многие другие теории - должна была преодолеть многочисленные препятствия. Возражения имели как предметную, так и мировоззренческую природу(44).
Наивный опыт свидетельствует о константности видов: из подсолнечника вырастает снова подсолнечник, из куриных яичек вылупляются цыплята. Тория эволюции должна была сломать границы естественного опыта. Насколько это тяжело, свидетельствует, например, противостояние представлениям о шарообразности Земли или коперниканской картине мира. Изменение видов - не тот опыт, который доступен немногому числу поколений.
Каждая молодая наука страдает прежде всего от неполноты мозаики знаний. Например, вариация видов должна была принимать необъясняемый факт до тех пор, пока генетика не объяснила возможность мутаций. Многие факты и проблемы должны были разрешаться лишь в союзе с традиционными интерпретациями. Так, целесообразность многих структур служила прежде всего аргументом в пользу телеологического фактора и, наследование благоприобретённых признаков, казалось, лучше всего объясняет длинную шею жирафа.
Наконец, имеются факты, которые, хотя и не противоречат теории эволюции, но которые она до сих пор не может объяснить. К ним относятся: вымирание различных видов и существование так называемых "живых ископаемых" (реликтовой фауны), сегодня живущих видов, которые почти в идентичной форме существовали в далёкие времена (гинкго, наутилус). С другой сторны, имеются зачастую преобразования органов, несмотря на константность функций и константность окружающих условий. Основания для остановки эволюции и изменений, указанных в конце, не известны, так же как и быстрая редукция глаз у кишечнополостных или утрата способности к регенерации у высших животных.
Одно из существенных предметных возражений состояло в том, что скорость эволюции слишком мала, чтобы могло возникнуть существующее многообразие видов вследствие случайных мутаций (которые к тому же ещё в существенной степени рецессивны!). Эти возражения сегодня несостоятельны. Во-первых, Земля много старше, нежели считали ещё сотню лет назад (см. стр.60). Значительно уменьшилось, далее, число необходимых поколений (для осуществления рецессивных, но полезных мутаций) , если мутационное и селективное давление действуют равнозначно. Учитывая также другие эволюционные факторы, скорость эволюции повышается ещё значительнее.
Прямых доказательств недоставало. Экспериментальной генетики ещё не было. Даже законы, открытые Менделем в 1865 г. оказались забытыми и были переоткрыты заново лишь в 1900 г. (Корренс, Чермак, де Фриз). Попытки выведения новых видов осуществлялись, правда, уже в 18 веке; но они не могли трактоваться прямо как "естественный" отбор. К тому же пресказательная сила теории эволюции очень ограничена.
Против теории эволюции выдвигались религиозные и идеологические возражения. Библейские сообщения о генезисе противостоят теории эволюции, "хотя некоторые естествоиспытатели изумлялись тому, как ленивцы с горы Арарат попали в южную Америку и почему ни один из них не остался по пути". (Russel,1952,42).
Насколько мощным может быть идеологическое влияние , с ужасающей отчётливостью показала история советской генетики между 1934 и 1964гг. Целое поколение учёных должно было капитулировать перед шарлатаном, пользовавшимся политическим покровительством (Лысенко)(45).
Философские взгляды теории преформизма, которая индивидуальное развитие понимала прежде всего как развёртывание внутреннего плана, была также распространена на проблемы родовой истории. В соответствии с ней, эволюция не создаёт подлинных изменений, а состоит только в вызревающем завершении внутренних потенций. ( Это понимание защищал также Лейбниц). Используемые понятия, "эволюция" и "развитие", к сожалению, дают повод для таких трактовок.
Дальнейшим препятствием философского порядка является типологическое мышление, в основе которого лежат платоновское учение об идеях и аристотелевское учение о типах. Распространённое ещё и в 19 в. представление о том, что идеи, лежащие в основе видимых вариаций, реальны и неизменны, вело к отрицанию любой непрерывной связи между двумя типами и было необъединимо с эволюционным мышлением.
Эволюционое мышление , при последовательном распространении , включает также и человека в учение о происхождении видов (см. стр. 77 ). Связанное с этим отрицание преимущественного положения человека встечает эмоциональное противостояние, которое ещё не преодолено и сегодня. Именно это распространение теории эволюции на человека не может стать экспериментальной дисциплиной. Почти любой эксперимент на индивидууме или человеческом населении с самого начала запрещается по этическим соображениям.
е) Защита теории эволюции
Эволюция имеет неизбежные последствия, в случае: 1. потомство похоже на своих родителей, 2. изменения окружающего мира подчиняются каким-либо законам и 3. индивидуальные различия действуют с той вероятностью, к какой отдельный индивидуум подходит к размножению. При этих обстоятельствах неизбежен даже адаптивный процесс, т.е. приспособленние живых существ к условиям окружающего их мира.
(Wickler, 1970,180)
Прямые доказательства дают только попытки выведения новых пород и экспериментальная генетика, но даже и они делают это только в области микроэволюции, т. е. между породами одного и того же вида или между близко родственными видами. Однако непрямые доказательства поставляются частными биологическими дисциплинами в большом количестве(46). Здесь очень плодотворной становится способность теории эволюции к ретросказаниям (не к прогнозам).
Палеонтология находит примеры изменений форм организмов, иногда непрерывные ряды предков (например, лошадей) и особенно "ископаемые переходные формы животных", которые объединяют в своих признаках резко различные сегодня группы (пра-птица имела, например, признаки рептилий и птиц).
Эмбриология указывает на эмбриональные структуры, которые излишни для современных видов и могут быть поняты только как родоисторические остатки. Они подтверждают Геккелевский основной биогенетический закон о эмбриональном повторении филогенетических стадий развития.
Мощную поддержку дают морфология и сравнительная анатомия, указывая на ранее образованные структуры, ставшие функционально непригодными. Вследствие изменения окружающих условий, селекционное давление на какие-либо жизненно важные конструкции ослабевало и они хирели. Так, кит, как морское млекопитающее имеет остатки тазового пояса, хотя больше не имеет задних ног.
Биохимия указывает не только на общее происхождение всего живого (универсальность клеточной структуры. правосторонность ДНК, генетический код); сравнение органического материала позволяет заключать об уровне биологического родства. Пример находится на стр. 78 (таксономия протеина). Серьёзным пробным камнем учения Дарвина стало открытое Бейтсом в 1862г явление подражания у животных и растений: мимикрия и маскировка (см. Wickler,1973). В обоих случаях система, воспринимающая сигнал, обменивается посредством ложного сигнала, который имеет для неё определённое (отпугивающее или притягательное) значение. Исследования мимикрии являются идеальным полем проверки эволюционной теории, потому что здесь просто можно показать, куда идёт эволюция (так как известен образец имитации) и как работает селекция (что она, например, в определённых обстоятельствах благоприятствует даже"более глупым" животным с меньшими разрешающими возможностями).
Важные доказательства дают также систематика, сведения о паразитах, исследование крови, психология (см. стр. 77 ) и биогеография.
Распространение многих форм инстинктивного поведения также можно понять только родоисторически. Сходство в поведении - как структурное сходство- пропорционально (с определёнными ограничениями) филогенетическому родству. Эти наблюдения приобретают особое значение в качестве критерия биологической систематики и во многих случаях являются решающими, когда другие доказательства являются двузначными или противоречивыми. (Roe/Simpson,1969,237). Этой проблеме посвящены особенно с 1930 г. сравнительные исследования поведения или этология. О них и пойдёт речь в следующей главе.
Эволюция поведения и высших способностей животных
Если друга животных спросить, в чём он усматривает родство различных пород и видов, то он назовёт прежде всего морфологические признаки. Однако для биолога не менее убедительными являются критерии из других частных дисциплин. Как было уже сказано, к этим дисциплинам принадлежит и этология(47).
Мы можем сегодня предположить, что формы поведения развивались по тем же филогенетическим правилам, что и морфологические признаки и что они имеют такую же системную значимость как эти последние. Поэтому с эволюционной точки зрения они могут быть подведены под широкое понятие структуры.
(Wickler, 1970,18)
Поведение, таким образом, не вторичное, поверхностное явление, которое однозначно определяется морфологическиеми и физиологическими структурами. Его значение состоит в том, что оно представляет собой фактическое средство взаимодействия между физической организацией и окружающим миром (Roe/Simpson, 1969, 232). Поэтому отбор через окружающие условия воздействует на поведение точно также как на соматические структуры. Имеется много примеров, в которых вариации в поведении (например, новый способ поедания) влекут за собой изменения физических структур. "Довольно часто телесная эволюция протекает на буксирном канате поведения" (Wickler,1970,167) Точно также, как морфологические структуры могут приобретать новые функции (передние конечности млекопитающих служат как лапа, рука , крыло, плавник) , врождённые образцы поведения могут также, согласно исследованиям школы Тинбергена, приобретать в ходе эволюции новые функции, даже без изменения формы. Лоренц характеризует их поэтому как "скелет поведения".
Морфология, физиология и поведение в своих функциях и эволюции так тесно связаны, что большинство концепций и принципов эволюции применимо ко всем трём областям. Это было замечено уже Дарвиным.
Я не вижу трудностей в том, что естественный отбор сохраняет и постоянно умножает также варианты инстинктов, поскольку это может быть полезным. Я полагаю, что таким образом возникли все сложнейшие и удивительные инстинкты.
(Darwin, 1859,339)
Особенно значимо для поведения различие между генетически обусловленными и индивидуально приобретёнными компонентами.
а) Врождённые и приобретённые структуры поведения
Поведение индивидуума или всех представителей популяции может быть совершенно стереотипным. Так, имеются ночные бабочки, которые обладают слуховым органом, воспринимающим ультразвук, они не взлетают, когда пеленгуют летучую мышь. С ними можно действенно боротся, длительно препятствуя полёту с помощью ультразвука.
Но поведение может быть также очень вариабельным. Согласно кибернетике, обучающиеся системы с приобретаемыми структурами, являются превосходящими. Их поведение целесообразно и они часто проще: прежде всего они способнее к развитию и приспособлению. Гибкость сама служит приспособлению и поэтому поощряется селекцией. Она имеется только у высших видов животных, прежде всего у млекопитающих.
Случается, что инстинктивное и выучиваемое конкурируют друг с другом в управлении поведением.
Приручённой птице служитель показывает лакомые кусочки с противоположной стороны открытой двери клетки. Птица безуспешно пытается достать корм прямо через сеть клетки.Но если служитель относит пищу на большое расстояние, то при определённом удалении птица вдруг поворачивается, летит через отрытую дверь к служителю, где получает своё лакомство.
Эту игру можно повторять сколь угодно часто. Она особенно впечатляюще показывает конкуренцию между инстинктом и поведением, обусловленным опытом, потому что оба способа поведения имеют одинаковую цель, а именно, питание. Но лишь ослабление инстинкта даёт возможность животным "свободу" использовать свой опыт.(48)
(Wickler, 1970,18)
В большинстве случаев имеется сложное взаимодействие генетической детерминированности и индивидуальных приспособительных способностей (ограничение инстинкт- дрессура).
Тезис, что генетическая конституция прямо и исключительно определяет какое -либо поведение, является определённо ложным..., ложно также и то, что какое-либо поведение якобы совершенно независимо от генетических границ (т.е. любой генетической детерминации) ... Тезис,что поведение якобы либо врождённое, либо приобретённое, может быть таким же бессмысленным, какими часто бывают костатации или-или; во всяком случае здесь наверняка играют роль оба фактора. Ни один не исключает другого, но они различаются способом и мерой своего влияния на данное поведение. (Roe/Simpson,1969,243 ff)
(Wickler, 1970,18)
Этология с большим успехом пытается разделять врождённые и приобретённые аспекты поведения. Для этого используются многие методы, наиболее важные из которых следует упомянуть.
В изолирующем эксперименте созревающим организмам не дают возможности получать информацию об определённых условиях окружающего мира посредством обучения. Такая "попытка лишения опыта" (Lorenz, 1965, 342) может непосредственно служить тому, чтобы совершено точно установить, что является врождённым и не нуждается в выучивании; ибо, естественно, экстремальные условия опыта (выращивание в темноте, без движения или без социальных контактов) могут препятствовать созреванию генетически закрепляемых образцов поведения. Но так как именно понятие врождённости не только ранее, но и теперь подвергается острейшей критике, изолирующий эксперимент представляет собой один из важнейших методов.
Такими же плодотворными для отграничения врождённых компонентов поведения являются опыты скрещивания родственных видов с различными образцами поведения. Talapia zilli - рыбы с толстыми губами, которые в игре используются для покусывания(49). Если их срестить с ближайшими родственниками, которые не имеют губного валика и не используют покусывания, то возникают существа, которые используют покусывание, но не имеют утолщённых губ. Эти гибриды, у которых строение тела и врождённое поведение не согласуются, кусаются в игре до смерти.
В качестве ловушки животным демонстрируют простые эрзац-объекты, немногими признаками которых легко можно варьировать. Так можно выявить, на какие раздражения или комбинации раздражений индивид особенно хорошо реагирует. При этом действует правило Фауста: если животное реагирует на простые ловушки, то речь идёт о действии врождённых механизмов. При этом вызывает удивление, как мало сходства для человеческого восприятия имеет "оптимальная" ловушка с естественным объектом реакции. С помощью таких ловушек можно хорошо изучать особые свойства врождённых механизмов: разложимость, правило суммирования раздражений, преувеличение, пороги понижения, неисправимость и др.
b) Заключение о чужом сознании
Взаимодействие между врождёнными и приобретёнными структурами, между филогенетической информацией и онтогенетическим обучением является особенно тесным в высших способностях животных, в явлениях сознания.
"Высшими" способностями можно считать:
ощущение, восприятие, представление и внимание;
память, обучение на опыте, понимание, предвидение;
абстракция, генераплизация, невербальное образование понятий;
чувство Я, самосознание, возможность выбора, коммуникация.
(Wickler, 1970,18)
Это такое широкое поле со многими (и оспариваемыми) исследовательскими результатами(50) , что мы должны ограничиться лишь немногими. Представляется, что нельзя дать обоснованного критерия, в соответствии с которым можно было бы заключать о наличии прооцессов сознания у других живых существ. Целесообразности поведения для этого во всяком случае недостаточно; ибо целесообразные функции и структуры демонстрирует любое живое существо и естественный отбор даёт этому каузальное объяснение. Далее, такие способности как память, возможность выбора, логические заключения или действие на основе предвидения могли бы симулироваться компьютером или автоматом, у которых мы отрицаем наличие сознания. Также и критерии поставляемые морфологией, физиологией и этологией дают только заключения по аналогии.
Тем самым не утверждается, что заключения по аналогии лишены важной значимости. Физиолого-психологический параллелизм или "изоморфия" процессов, которые я набюдаю объективно или субъективно на себе самом , оправдывают заключение, что другой человек, чьи физиологические функции аналогичны моим, при одинаковых физиологических событиях, переживает то же, что и я. Распространение заключений по аналогии на животных уже менее оправдано. Чем несходнее структура чувственных органов и нервной системы с моей собственной, тем несходнее их функция и, переживавание с ними связанное, может быть для меня полностью закрыто; в таком случае, остаётся только приписывать моей собаке какое-либо похожее переживание(51).
(Lorenz, 1963, 360f)
По поводу процессов сознания имеется, таким образом, - как в науке в целом - только гипотетическое знание (см. постулат о чужом сознании, стр. 30). С этой теоретической оговоркой рассмотрим некоторые факты.
с) Ощущения, представления, внимание
Ощущения имеют, пожалуй, все животные с чувственными органами и чувственнми реакциями.
Сравнительно-анатомические, сравнительно-эмбриологические и родоисторические состояния делают очень вероятным, что различные по качеству и модальности ощущения были постепенно выработаны вместе с соответствующими чувственными органами посредством мутаций и естественного отбора. Чувственные реакции были выработаны по отношению к таким раздражениям, которые имели биологическую значимость. (Rensch, 1968, 154)
(Rensch, 1968, 154)
Естественно, чёткое отделение друг от друга чувственных качеств, опосредованных чувственными органами, давало преимущества; ибо световое раздражение, которое приходит от удалённого объекта, имеет ведь совершенно другое значение для животного, нежели осязание или ощущение вкуса. С другой стороны, в отношении раздражений, на которые реагируют сходным образом, было развито небольшое отличие ощущений. Так, у человека глубоко переплелись вкус , обоняние и осязание по отношению к еде (Rensch,1968,155). Различия ощущений и восприятий соответствуют, следовательно, данностям окружающего мира и потребностям организма.
К представлениям отросятся прежде всего представления пространства и времени. Нет сомнений, что обезъяны и много других высших позвоночных животных имеют единое представление пространства.
Обезьяна, пробегая через кроны деревьев, почти никогда не смотрит на ту часть ветки, за которую хватается своими четырьмя лапами. Глазами она просматривает путь и оценивает только прыжки на достижимые ветки . Эта совместная работа глаз и осязательных органов четырёх лап была бы невозможной, если бы из зрительного и осязательного пространства, не образовывалось единого пространства...
Прогресс в родовой истории животных вероятно принёс с собой возрастающее приспособление нервных структур и их параллельно упорядоченных психических компонентов к физическому "объективному" пространству и "объективному" времени. (Rensch,1965,103f)
(Rensch,1965,103f)
Внимание характеризуют как активо-волевую или принудительно-пассивную направленность сознания на специальные ощущения, восприятия, представления. Оно отличается выдвижением или фиксацией отдельных феноменов. Оно связано с "сужением сознания". Этим образным понятием фиксируют тот факт, что ясно осознаваться может всегда только одно содержание переживания (Rohracher,1953,91). Этот факт был уже известен Аристотелю. Сегодня мы знаем, что от потока сигналов, идущих от чувствительных клеток, в нашем сознании возникал бы необозримый хаос, если бы часть мозга (formatio reticularis) не действовала как фильтр, который допускает к коре только часть раздражений.
Вероятно, подобные структуры ... возникли в ходе эволюции высших животных посредством естественного отбора. Без подобных механизмов фильтрации высшие позвоночные животные вообще были бы неспособны функционировать. Для низших животных достаточно, видимо, силы отдельного возбуждения и с ним связанного (позитивно или негативно) чувства, чтобы осмысленно управлять центральным процессом возбуждений.
(Rensch,1968,167 f)
Информационная психология в состоянии даже объяснить сужение сознания теоретико-информационно (Frank,1970, 248).
О памяти мы говорим тогда, когда центральная нервная система в состоянии накапливать информацию. Можно измерять объём и продолжительность памяти. Животных, с хорошо развитыми глазами, приучают парой оптических образцов (например, круглый - угловатый) один признак (например, круглый) при этом связывать с пищей. Каракатица (беспозвоночное) обучается овладевать одновременно тремя парами признаков. Маленькие рыбки - четырьмя, форели и мыши - шестью парами. Крысы выучивают восемь, осёл - четырнадцать, лошади и слоны - двадцать пар. Ёмкость памяти в существенной мере зависит от абсолютной величины мозга.
Аналогично варьирует также длительность хранения. Опыты с каракатицей показывают, что она может хранить в своей памяти приобретённое в течение 27 дней. У форели память свыше 5 месяцев, у крысы - свыше 15, у карпа - даже свыше 20 месяцев(52).
Память является предпосылкой способности обучения на основе опыта. Теперь различают много процессов обучения. Спорно, однако, являются ли эти различия количественной или качественной природы, основана ли их эволюция на простом повышении ёмкости , темпа, продолжительности обучения или они представляют собой "подлинные достижения" эволюции. Представляется, однако, что противоположность количественный-качественный не представляет собой подлинной альтернативы (см. стр.81 ). Можно наблюдать следующие процессы обучения:(53)
Обучение посредством образования условных рефлексов (Павлов): оно служит класическим условием и оспаривается только у одноклеточных.
Инструментальная подготовка (Скиннер): животное, в искусственно созданом окружении (напр., ящик Скиннера), само осуществляет действия , за которые вознаграждается или наказывается (reinforcement).
Обучение посредством упражнения и привычки, например, совершенствование возможностей полёта (парение, подъём против ветра)
Обучение посредством проб и ошибок (trial and error) является, вероятно, важнейшим модусом обучения у высших животных и у людей.
Обучение посредством подражания является очень редким. Оно встречается у некоторых птиц (обучение родовому пению) , у высокоразвитых млекопитающих и у человека.
Обучение через понимание встречается фактически только у человека.
В вопросе о содержания обучения необходимо различать между тем, чему животные научаются от себя самих и тем, что им может привноситься. Наблюдение за свободным поведением и дрессура всегда дают повод для удивлений. У животных имеются выраженные фазы способности к обучению. Ориентировочно-исследовательское поведение ограничено молодыми годами; взрослые животные обучаются под давлением особых обстоятельств (например, угроза врага). У людей, напротив, любопытство сохраняется до глубокой старости.
Понимание представляет собой постижение логических и каузальных связей и выражается иногда во внезапной адаптивной реорганизации способов поведения. Понимающее поведение животных было предметом многих наблюдений; Но ещё не известно, какие процессы в мозге лежат в его основе. В качестве понимающих фигурируют, например, следующие достижения (без дрессуры):
Обезьяна вставляет две палки друг в друга или громоздит ящики друг на друга, чтобы достичь банана (изготовление и использование орудий). Собака обходит пространственное препятствие, например, забор (достижение обхода) . Обезьяны открывают двери, закрытые сложной системой задвижек . Живя на свободе, они очищают ветки от листьев, засовывают их в термитник, а затем поедают прикрепившихся к ветке насекомых. Операции с представлениями, понятиями и суждениями, которые основаны на созерцании, но не имеют имени, потому что осутствует словесный язык, Отто Кёлер называет бессловесным мышлением. Это достижение допонятийной абстракции. Этим он объясняет следующее наблюдение: мышь научается пробегать без ошибок лабиринт, который на двадцати Т-образных разветвлениях требует правильных решений. Затем лабиринт предлагается ей в новой, "транспонированной" форме, а именно линейно удвоенный, искажённый, т.е. с косыми, а не с прямыми углами, криволинейный и, наконец, зеркально отображённый. В новом лабиринте мышь делает без дрессуры почти столь же мало ошибок, что и в старом.
Голуби научаются отличать четыре зёрнышка от пяти или выклёвывать из кучки только пять зёрен, а остальное не трогать. Следовательно они могут численно воспринимать и оперировать. Они обладают симультантными и сериальными возможностями для неназываемых чисел. У галок они распространяются до шести, у ворона, попугая, сороки, белки - до семи, у серого попугая - даже до восьми. Если человеку мешать употреблять соответствующие слова счёта, то он достигает не большего, чем эти животные. Шимпанзе обучается передавать бинарным числом информацию о меняющемся от 0 до 7 количестве фигур, например, треугольников , а именно посредством трёх ламп, упорядоченных в одном направлении(54).
e) Коммуникация
Исследование коммуникативных систем животных и характера их развития (зоосемиотика) относятся к этологии . То, наколько они сложны и многообразны проявилось лишь в последние десятилетия. Особенно впечатляющи исследования на пчёлах, делифинах и обезьянах. Изумительные наблюдения и эксперименты Карла фон Фриша доказали, что танец пчелиной королевы содержит точную информацию о плодородности, виде, положении и удалении источника пищи(55).
Язык пчёл является доказательством того, что в животном царстве, способность сообщать сложные обстоятельства, образовывалась по меньшей мере дважды в совершенно различных местах. Правда, от человеческого языка отличается язык пчёл весьма основательно: он наследуется со всеми его подробностями, в то время как человеком наследуются только условия овладения речью, сам же язык приобретается посредством научения. (Franke,1967,233)
(Franke,1967,233)
Биологи будут, естественно, искать в языке насекомых предварительные ступени. Фактически, тропические родственники наших пчёл могут демонстрировать подобные примитивные методы понимания. Некоторые (лишённые жала) виды, когда обнаруживают место нахождения пищи, взволнованно кружат вокруг улья, другие оставляют след запаха, третьи дают грубые указания удалённости частотой жужжания. Только индийские пчёлы оказываются в состоянии, как наша пчелиная королева , переводить угол к солнцу в угол тяготения, так что они даже в тёмном улье на отвесных сотах могут указывать направление к источнику пищи.
Дельфины уже в древности (напр., у Аристотеля) считались разумными. В 1956г. было открыто, что они ориентируются акустически (посредством эхолота); позднее, посредством подводных микрофонов, было установлено, что они располагают ещё обширным словарём для внутривидового понимания. Этот язык дельфинов является языком свиста. В свисте можно различать различные типы звуков: поиск ("есть там кто-нибудь?") , знакомство ("здесь говорит ..."), наконец две дальнейшие группы с постоянно меняющейся последовательностью звуков. Они ещё не расшифрованы, но, по-видимому, служат для обмена между соседями.
Сенсационные исследования Лили в аспекте межвидового понимания показали, что дельфины научались произносить и правильно применять человеческие звуки и слова(56).
Также и обезьяны обладают выраженной коммуникативной системой , которая основана на мимике, жестах и звуках. Они однако не способны в своей вокализации добиться нужных звуковых образцов. Поэтому с ними пытаются работать на основе знакового языка.
Шимпанзе Уэшо, в опытах с супружеской парой психологов Гарднер до 1970 г., выучила свыше ста простейших элементов американского знакового языка (ASL), который используется для глухих. При этом комбинировала их также по собственному усмотрению.
Совершенно удивительных результатов достигла шимпазе Сара у супружеской пары Примак к 1972г. Примерно 130 слов символизировались посредством пластиковых кусочков, которые ни в цвете, ни в форме не соответствовали ни представляемым предметам (Мэри, банан, тарелка), ни представляемым свойствам (красный, круглый, различный). Сара образует и понимает новые предложения, отвечает на вопросы, осуществляя при этом переход от объекта к символу. На вопрос о цвете яблока, она отвечает правильно "красное", хотя ни одного яблока нет поблизости и сам пластиковый значок для яблока не является красным. Возможно даже вводить новые знаки посредством дефиниций(57).
Так как во всех случаях речь идёт о первых попытках, дальнейшие эксперименты с улучшеной методикой могут принести ещё более удивительным результатам. Они будут способствовать тому, чтобы исследовать человеческий язык не как изолированный феномен. а в его филогенетических и психологических взаимосвязях.
То, что мы знаем, основано не на прямых заключениях и не надёжно. Эти непрямые наблюдения, правда, показывают, что зияние между животным и человеком не так велико, как полагали ранее. Человекоподобные свойства животных удивительны, от примитивного использования орудий, до способности образовывать простые абстракции. От переоценки сознания предохраняет также тот факт, что у человека имеются процессы , которые можно охарактеризовать только как "бессознательное мышление".
(Schaefer/Novak,1972,33f)
Эволюция человека
а) Свидетельства о происхождении человека
Главный тезис учения о происхождении видов гласит: растения, животные и люди развились из преобразованных пра-форм. Сходство между организмами есть результат их родства, чаще всего, даже мера для их тесной или дальней взаимопринадлежности. Биология и антропология применяют теорию эволюции также к человеку. Наука не имеет поводов считать, что человек может как-либо находиться вне биологических законов.
В 1956 г. в Неандертале, недалеко от Дюссельдорфа были найдены части скелета, которые трактуют как останки пра-человека. В своём главном произведении "Происхождение видов" , в 1859г., Дарвин высказался о применении своего учения к человеку всего лишь в одной фразе: много света будет пролито на проблему происхождения человека и его историю. Т.Г.Гексли, для которого место человека в природе было вопросом всех вопросов, собрал в 1863 "Свидетельства о месте человека в природе". В 1871г опубликовал Дарвин "Происхождение человека", а в 1874г. Геккель выпустил свою "Антропологию"
Но лишь в 1900 палеоантропология стала методически надёжной наукой. Между тем было сделано много других важных находок, которые позволили описать "естественнонаучную историю человечества(58)" . Взгляды Гексли, Дарвина и Геккеля оказались модифицированными, но в сущности были подтверждены.
Правда, ранее разрабатывались многообразные гипотезы, согласно которым человеко-обезьяна, ранний человек, древний человек, теперешний человек образуют отдельные ступени на пути развития к современному человеку. Сегодня отдают предпочтение радиационной гипотезе, которая рассматривает эти "ступени" как ветви родового древа.
В соответствии с ней, линии обезьяны и человека отделяются друг от друга уже тридцать (согласно одной гипотезе) или , по меньшей мере, двенадцать (согласно другой гипотезе) миллионов лет назад. Переходное поле животное-человек находится в районе 6 000000 лет, в плиоцене; ранний человек и древний человек - затухающие ветви гоминид (после 3 000000 лет, плейстоцен).
Согласно новейшим находкам в Африке (1960) , уже австралопитеки 2-3 миллиона лет назад могли изготавливать и использовать костяные орудия. В соответствии с этим, не только неандерталец (около 100 000 лет назад), но и австралопитек достоин имени "первобытный человек". Человек в его современной форме (homo sapiens) существует примерно 30 000 лет.
Но не только одна антропология поставляет свидетельства о происхождении человека. Важные аргументы идут от других биологических дисциплин, например, этологии, физиологии, биохимии, эмбриологии, сравнительной морфологии (dtv- Biologie; Dobzhansky,1965, kap. 7).
Физиология: почти полное согласование функций органов, ткани, клеток свидетельствует о том, что человек является частью эволюционного союза высших организмов. С прочими приматами разделяет он, например, способность к пространственному и цветовому зрению, редукцию обоняния, неподвижность ушей, лицо вместо морды, менструальный цикл, отсутствие особого времени спаривания.
Морфология: Человеческое тело сконструировано по плану, который соответствует позвоночными животным, приматам, человекообразным обезьянам. Совершенно особых структур у человека не обнаруживается. Даже Броковская извилина (речевой центр) имеется в мозге некоторых обезъян.
Таксономия протеина: Особенно значимы исследования состава протеина(59). Например, у всех животных определённый фермент состоит из сотни различных амминокислот и белка. Чем больше согласуется эта составная часть у различных животных, тем в большей степени они являются родственными. Отличие млекопитающих от птиц касается 10-15 аминокислот, от рыб - 20. от дрожжей - 43-49. Между человеком и обезьяной резус различие равно 1.
Речь не идёт о том, чтобы показать животного в человеке или наоборот: но следует посмотреть, какое место указывает наука человеку. При такой постановке вопросов с самого начала отпадают недоказуемые критерии, такие как близость к богу, способность к греху, конечная цель эволюции.
До тех пор, пока одно существо эталонируется с помощью другого, ошибки неизбежны ... Монистическая теория происхождения (позволяет человеку) быть прежде всего быть животным, у которого, именно благодаря развитию, появляется ещё нечто, а именно, разум... Как человек, рассмотренный со стороны животного, является просто несовершенным животным, точно также животное, рассмотренное со стороны человека, является просто несовершенным человеком, которое лишено тех преимуществ, которыми он обладает.
(Landmann in Heberer, 1965, 429f)
b) По поводу особого места человека
Несмотря на поразительную и неопровержимую непрерывность, объединяющую человека с животным миром, особенно с прочими приматами, имеются характеристики, которые отделяют человека от животных, в том числе, от обезьян. Это побуждало некоторых мыслителей выделять какой-либо особый признак и рассматривать его как типичный для человека. Так, в истории встречаемся мы с такими характеристиками как:
homo erectus, homo sapiens (биология, Линней);
homo faber (антропология, Макс Фриш);
homo politicus (Аристотель), homo sociolologicus (Дарендорф);
homo metaphysicus (Шопенгауер), homo religiosus (теология);
homo loquens (философия языка), homo grammaticus (Пальмер);
homo ludens (Хейзинга), homo symbolicus (Кассирер), homo excentricus (Плесснер).
Только многообразие признаков, провозглашаемых решающими, показывает, что ни один из них не может быть достаточным. Ни один из них не является также совершено точным.
Как бы ни пытались выразить своеобразие человека в одном единственном свойстве, всегда находились исключения. Линнеевский homo sapiens не подходил в случаях слабоумных или здоровых младенцев. Для homo faber, использующего орудия, начинаются предварительные ступени уже у насекомых... Ещё менее однозначен homo ludens ... Нельзя наглядеться на игры молодых собак, лисят, хомячков, кошечек. Играет даже пожилой шимпанзе, если ему предлагает это его потомство. Познавательное любопытство есть подлинная предварительная ступень исследования природы. (Koehler in Altner,1973,239 ff)
Ни разу не удалось обнаружить типично человеческую болезнь, с помощью которой можно было бы определить медицински обоснованное различие между человеком и животным. Если животные находятся в соответствующих окружающих условиях, то они страдают вполне "человеческими" заболеваниями, например, артеросклерозом или, под воздействием психического стресса, язвой желудка (Schaefer/Novak,1972,51).
Дарвин и др. считали, что человека отличает наличие совести.
Однако "совесть" является поведенческим образцом, который приобретается воспитанием и который может отсутствовать у человека и внешним образом наличествовать у животных. Моральное поведение проявляет такую же амбивалентность. У животных обнаруживают формы "поведенения, аналогичные моральному", такие как супружеская верность, чувство общности, жертвенность, мужество, храбрость, уход за потомством, любовь к детям и верность хозяевам ... Ни совесть, ни "мораль" не ограничиваются человеком.
(Shaefer/Novak,1972,51f.)
Также искажающей является и геленовская трактовка человека как недостаточного существа, как "рискующего существа с конститутивными возможностями несчастья"(60). Гелен просматривает, например, тот факт, что мозг человека является органом, который наилучшим образом приспособлен к решению задач , возникающих в человеческой жизни. (Lorenz,1973,232). . Правильным,однако, является геленовское понимание того, что человек мененее специализирован и благодаря этому более многосторонен , нежели другие виды.
Если бы человек захотел вызвать весь класс млекопитающих на спортивные соревнования, которые направлены на разностороность и состояли бы из таких, например, задач, как пройти 30 км., проплыть 15м. в длину и 5 м. в глубину под водой, достать при этом пару предметов и в заключение подняться на несколько метров по канату, что может делать средний мужчина, то не нашлось бы ни одного млекопитающего, которое было бы в состоянии сделать эти три вещи.
(Lorenz, 1973, 200)
Эта многосторонность, связанная с ориентировочным любопытством на протяжении всей жизни, позволила человеку распространиться по всей Земле, сделала его космополитом. "Специализация на неспециализированности" является одной из предпосылок, которая необходима для того, чтобы мог возникнуть человек.
с) Предпосылки становления человека
Не случайно, что именно этология оказалась столь успешной в поисках предпосылок становления человека. Особенно благодаря своему месту, занимаемому между физиологией и психологией, она может внести существенный вклад в эту область антропологии. Анализ некоторых из этих факторов осуществлён Конрадом Лоренцом (1943,362 ff.;1965,224-246; dtv-Biologie,1967,501).
Пространственное представление и хватающая рука: как все современные обезьяны с хватающими конечностями, а также и предки гоминид должны были обладать способностью определять направление, удаление и точное местоположение. Эта центральная репрезентация пространства позволяла приматам не только самим двигаться в пространстве представления, но перемещать в нём также объекты окружающего мира. Вместо того, чтобы искать решения путём проб и ошибок, они, экономя энергию и не подвергаясь риску, осуществляли пробы в своём представлении. Благодаря этому закладывались уже основы для мышления и планомерного изготовления орудий. В ходе человеческого становления , такие достижения как изготовление орудий, пластичность руки, мыслительные возможности, прямохождение, содействовали друг другу.
Сексуальность и интеграция семьи: Не-гоминидные предки человека имели, вероятно, социальную организацию, сходную с присущей современным человекообразным обезьянам. Но при полигамных связях, энергия наиболее активных и высокоранжированных представителей мужского пола расходуется на дистанцирование от соперников и врагов. Эта организация была уместна только в тропическом лесу с изобилием пищи, и при переходе к мясоедению в лесистых местностях и степях, была заменена на другое разделение труда. Лишь постоянная женская сексуальная готовность (ограничиваемая людьми) делала возможной моногамную семейную жизнь и тем самым освобождала самца от постоянной необходимости бороться с соперниками. Он мог сосредотачиваться на деятельности вне жилища. Совместная работа содействовала обмену между соседями и побуждала к развитию языка.
Родительская забота и самоприручение: Высокая смертность молодых животных ограничивается благодяря родительской заботе. Эта забота, кажется, должна быть причинно связана с эволюцией мозга: с растущей величиной мозга уменьшается скорость развития ребёнка, который нуждается в длительном уходе; это опять повышает селективную ценность родительской заботы и тем самым отбора в направлении развития мозга. В качестве следствия торможения развития ребёнка находят устойчивость юношеских признаков (неотения). Человек сохраняет открытое миру любопытство почти на протяжении всей своей жизни.
Редукция инстинктов и свобода действия: В связи с приручением были также в значительной степени фиксированные и поэтому застывшие формы поведения вытеснены пластичными, адаптивными и индивидуальными реакциями. Вместе с редукцией инстинктов повышалась степень свободы действия. Отбор благоприятствовал способности накапливать перенятый или личный опыт, связывать его и переносить на новые случаи.
Наконец, человек развил на основе большого мозга познавательный аппарат, который позволял ему формировать теорию реального мира и тем самым овладевать миром посредством целенаправленой деятельности.
Эти предпосылки становления человека в переходном поле животное-человек возникли , естественно, не скачком и не независимо друг от друга, взаимодействуя они содействовали друг другу. Результатом непрерывного развития является современный homo sapiens. В нижеследующей таблице сделана попытка распределить важнейшие признаки по группам(61).
Длительный эмбриональный период, большой вес при рождении, длительная фаза детства и позднее половое созревание, продолжительная старость, длительное любопытствующее и игровое поведение;
слабое оволосение тела ("голая обезьяна"), длинные ноги, широкий таз, свобода рук для ношения и изготовления инструментов;
лучшая опора головы под центром её тяжести, благодаря чему возможен относительно большой чреп, большой мозг с сильной дифференциацией, увеличением ганглиевых клеток;
высокая ёмкость памяти, повышение способности к выбору действия на основе опыта, редукции инстинктов,способность к обучению;
образование моторной речевой области, развитие языка и абстрактных понятий, генерализации, планирование и понимание, логическое и каузальное мышление;
общность, традиции и культура, изменение окружающего мира, этические и религиозные нормы, наука и искусство.
d) Количественное или качественное развитие?
Биологи, антропологи и этологи постоянно подчёркивают, что многие названные признаки представляют собой только количественные отличия от достижений животных и что гипотеза о таком развитии (в соответствии с постулатом непрерывности стр.29 ) применима ко всем областям.
С другой стороны, многие мыслители по поводу некоторых из этих признаков говорят о подлинных скачках в развитии, которые привели к качественно новым феноменам. Например, Хомский (1970,117) видит качественный скачок в появлении языка Такие трактовки легко одеваются в философские одежды, например, учение о слоях бытия Н.Гартмана или философия целостности Уайтхеда.
Выходом из этой дилеммы был бы подход диалектического материализма, согласно которому количественные изменения при достаточном накоплении ведут к качественым скачкам. Хотя этот диалектический закон психологически является правильным - сильные количественные различия кажутся нам зачастую качественными(62) - однако в предметном плане он ложен; ибо о преобразованиях можно говорить лишь в немногих случаях.
Правильное решение находится, пожалуй, в другом месте. Для физиков, химиков, кибернетиков, системщиков и гештальт-психологов появление совершено новых системных свойств, в результате объединения подсистем, есть нечто соврершенно естественное.
Электрон и позитрон являются заряженными элементарными частицами; вместе они образуют нейтральный атом (водород). Газы кислород и водород, объединясь образуют жидкость, воду. Углерод и азот являются безвредными веществами, циан C2N2 является высоко ядовитым. Цепь тока с катушкой и конденсатором производит переменный ток (Lorenz, 1973, 49). Правила футбольной игры также следует применять не к отдельному человеку, а только к нескольким игрокам (Рассел).
Свойства системы могут, таким образом, существенно (качественно) отличаться от свойств составляющих её частей. Этот факт применим для объяснения некоторых, активно обсуждаемых сегодня проблем: возникновения жизни, проблемы редукционизма (сводимости биологии к физике и химии), для гештальтпсихологии (целое больше, чем сумма его частей) , для эволюции сознания и психофизической проблемы. Жизнь, сознание, познавательные способности являются системными свойствами и только как таковые могут быть поняты.
Также и для объяснения развития человека совершенно не нужно постулировать радикальные качественные скачки или сверхъестественное воздействие. Как уже упомянуто на стр.67 , обычные понятия эволюция или развитие не вполне соответствуют такому пониманию. Часто употребляемое слово эмерджентность пробуждает ассоциацию, будто нечто уже имеющееся становится вдруг очевидным. Лоренц (1973, 48) применяет поэтому для обозначения проценсса появления новых системных свойств схоластическое понятие фульгурация (молния, зарница). Оно должно напомнить о том, что новое появляется как при вспышке молнии, как при коротком замыкании; молниеносно образуются новые связи, которых не было ранее даже в намёках.
Объяснение развития посредством процесса фульгурации избавляет нас от панпсихизма, в том виде, в каком его отстаивал, например, Ренш. Панпсихизм приписывает протопсихические свойства не только всем живым существам, но также и неживой природе, молекулам, атомам, элементарным частицам, чтобы избежать якобы немотивированного огромного прыжка от физиологической области к явлениям сознания. Он, однако, не может объяснить, что следует понимать под протопсихическими свойствами и именно главный аргумент в пользу панпсихизма (Rensch, 1968, 238) опровергается посредством кибернетико-системной трактовки новых свойств (качеств).
Что же , собственно, остаётся от типично человеческих признаков?
Если бы гипотетическое будущее живое существо нашло ископаемые останки человека, оно поставило бы его в один ряд с обезьянами. Наряду с прямохождением, которое также встречается довольно часто, ему бросился бы в глаза значительно увеличенный череп, но вряд ли бы пришла на ум мысль, что это существо, как ни одно другое за миллиарды лет жизни, преобразовало мир.
(nach Remane in Gadamer/Vogler,1972,319)
Фактически, большинство признаков человека основываются на необычных достижениях его мозга(63). Они и представляют , собственно, человеческое в человеке. К высшим достижениям мозга и обратимся мы в следующей главе.
