Книга Сьюзен Лангер «Философия в новом ключе» была издана в 1942, 1951, 1957 гг. в Гарвардском университете (Cambridge, Massachusetts). Перевод на русский язык осуществлен по тексту 1969 г. (5-й выпуск 3-го издания).
[1] Уайтхед Алфред Норт (1861-1947) — английский математик, философ, методолог науки, был профессором математики в Кембридже и Лондоне, с 1924 по 1937 г. профессор философии Гарвардского университета США (Кембридж, штат Массачусетс). Вместе с Б. Расселом заложил основы современной символической логики («PrincipiaMathematica», в 3-х т., 1910—1913). На С. Лангер несомненно произвели впечатление идеи Уайтхеда последнего периода его творческой деятельности — о связи умозрительной философии с непосредственным чувством, которое стремится выразить себя в языке (философском или языке искусства); непосредственная реальность, которую оно представляет, не подлежит объяснению, ее следует принять как данное. Тем самым факт нельзя свести к дискурсивному понятию, так же как действительность — лишь к мысленному бытию. Но она, будучи связана с возможностью, неотделима от процесса формирования субъективных единств (событий, происшествий), движущей силой которых является присущая глубинному бытию креативность (чистое понятие деятельности), выступающая как фактор обновления и упорядочения. См. его сочинения «ModesofThougt» [«Формы мышления»], 1938; «AdventuresofIdeas» [«Приключения идей»], 1933, 1959 и др. Его работа «Symbolism: itsMeaningandEffect» [«Символизм: его значение и следствия»], 1927, оказала непосредственное влияние на взгляды Лангер.
[2] С. Лангер ссылается на одну из основных работ американского философа Чарлза Уильяма Морриса (р. 1901) «Signs, LanguageandBehavior» [«Знаки, язык и поведение»]. N. Y., 1946, где в полной мере представлена его знаковая теория. Моррис принадлежит к основателям семиотики как общей науки о знаках, в которой, по его мнению, рассматривается широкий круг сигнальных систем, функционирующих в природе и обществе. На него оказали влияние идеи не только логического позитивизма, но и бихевиоризма, поэтому в семиотике он особый акцент делает на прагматику, рассматривающую отношения между знаковыми системами и теми, кто их воспринимает и использует. Для Морриса важно установить сигнальное, коммуникативное значение знака, а не его сугубо познавательное значение, хотя он и не отрицает его полностью (применительно, например, к искусству). Как считал Моррис, прагматическое значение (или прагматический компонент значения) соответствует отношению слова к ситуации его употребления и является предметом физиологической трактовки слова как сигнала сигналов. И хотя, по Моррису, сигнальное значение слова шире знакового, он, по сути, вкладывает в них один смысл, на что обратила внимание Лангер, подчеркивая различие между знаком и символом: «Символ позволяет нам постигнуть его объект, знак заставляет нас иметь дело с тем, что он означает»; «знаки - для поведения, символы — для мысли».
[3] Подробный эпизод см., в частности, в пьесе Ж..—П. Сартра «Дьявол и Господь Бог».
[4] Здесь обыгрывается название сочинения римского философа Боэция (ок. 480—524) «Утешение философией», ставшего своеобразным морально-философским жанром. Что касается «даймона» (демона, в другом переводе — гения) Сократа, то так философ называл внутренний голос, который предостерегал и удерживал его от неправильных поступков. См., например, в диалогах Платона: «Апология Сократа» (31 d), «Федр» (242с), «Теэтет» (151 а).
[5] Великие «Критики» — по всей вероятности, речь идет о критических работах И. Канта: «Критика чистого разума», «Критика практического разума», «Критика способности суждения».
[6] Имеется в виду основное сочинение Дж.С. Милля «ASystemofLogicratiodnativeandinductive» [«Система логики дедуктивной и индуктивной»], v. 1—2, 1843, в котором он изложил принципы индуктивной логики как общей методологии науки.
[7] Речь идет о так называемом ноологическом понимании внутренней духовной жизни, предложенном немецким философом Рудольфом Эйкеном (1846—-1926), не просто как психического явления, а как высшей действительности, наделенной абсолютным смыслом и ценностью, объемлющей и объясняющей каждое эмпирическое проявление духовной жизни. При этом центральным духовным явлением утверждается личность. См.: EuckenR. DerKampfumeinengeistigenLebensinhalt [«Борьба за духовное содержание жизни»]. Leipzig, 1896.
[8] «Анализ сновидений» — типичный психоаналитический жанр исследования. См.: «Толкование сновидений» (1900: рус. перев. М., 1913; «Толкование снов». М., 1999) самого 3. Фрейда.
[9] Сэмюэл Пиквик — комический герой романа Ч. Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба» (1836—1837). Уровень восприятий, сравнимый с уровнем «ментальности» героя, можно охарактеризовать двумя эпитетами, которыми наделил последнего английский писатель Г.К. Честертон, — воплощение наивности и веселого неведения жизни (Честертон Г.К. «Записки Пиквикского клуба» //Тайна Чарлза Диккенса. М., 1990. С. 132—140).
[10] См. в рус. перев.: Пиаже Ж. Речь и мышление ребенка (под редакцией и со вступительной статьей Л.С. Выготского). М.; Л., 1932; М., 1999.
[11] В рус. перев.: Тайлор Э. Б. Первобытная культура. М., 1939.
[12] Боас Франц (1858—1942) — американский этнограф, лингвист, внес большой вклад в создание культурной антропологии. Изучая мифологию прежде всего североамериканских индейцев, он обратил внимание на связь мифа и ритуала, на бессознательный характер последнего, на отражение в нем символики священного (см. рус. перев. цитируемой книги Ф. Боаса — «Ум первобытного человека». М.; Л., 1926).
[13] Фрейд 3. Тотем и табу. Психология первобытной культуры и религии (1913); рус. перев. М.; Л., 1923. Здесь проблема символизации ритуалов (как и самих мифов) связана с ролью аффектов в психической жизни и вытекающего из них принуждения. «У примитивного человека, — пишет Фрейд, — имеется громадное доверие к могуществу желаний. В сущности, все, что он творит магическим путем, должно произойти только потому, что он этого хочет « («Тотем и табу». С. 94). Вместе с тем этот процесс постепенно выливается в психологическое состояние вытеснения сексуальных комплексов в подсознание, на чем собственно и строится символика мифов, а вытесненные аффекты проявляют себя как бы косвенным образом через сновидения, фантазии и т. п.
[14] Фрейд 3. Психология масс и анализ человеческого «я» (1921); рус. перев. 1925.
[15] В рус. перев.: Гуссерль Э. Логические исследования. Т. 2. Ч. 1. Исследования по феноменологии и теории познания // Проблемы онтологии в современной буржуазной философии. Рига, 1988.
[16] Денотат (от лат. denote -- обозначаю) — в языкознании предметное значение имени (знака), иными словами, предмет, представленный данным именем. Отношению к денотату (обозначенному предмету), т. е. предметному содержанию, предметной соотнесенности слова (знака), соответствует семантическое значение слова в семиотике.
[17] Коннотация (от лат. con — вместе, noto — отмечаю, обозначаю) – в языкознании дополнительное, сопутствующее значение языковой единицы. Оно включает семантические, стилистические аспекты, связанные с основным значением.
[18] Толстой Л. Н. Детство. Отрочество. Юность. М., 1978. С. 26—27.
[19] В рус. перев.: Рибо Т. Опыт исследования творческого воображения. Спб., 1901 (2001).
[20] Меркаторская проекция — цилиндрическая равноугольная проекция карты мира (обычно используется в морских картах), предложенная фламандским картографом Герардом ван Кремером (латинизированное Меркатор) (1512—1594).
[21] В рус. перев.: Витгеиштейн Л. Логико-философский трактат. М., 1958.
[22] Гешталътпсихология — направление в психологической науке, возникшее в первой трети XX в. и выдвинувшее идею, что решающую роль в структурировании психики, упорядочении психических явлений играют целостные структуры — гештальты, действующие в соответствии с присущими им законами. Определяющая роль внутренне организованного целого над входящими в него частями, компонентами — таков, по мнению гештальтпсихологов, основной принцип функционирования психики.
[23] Инсайт (от англ. insight — озарение, проникновение, проницательность) – введенный гештальтпсихологами термин, означающий внезапное и не выводимое из прошлого опыта понимание структуры, существенных отношений ситуации в целом, результатом чего является осмысленное решение проблемы. Противопоставляется бихевиоризму, согласно которому понимание является следствием научения, осуществляемого через пробы и ошибки. М. Вертхеймер рассматривал инсайт как особый интеллектуальный акт, отличный от других интеллектуальных операций, для которого характерно мысленное схватывание (понимание) целого в отличие от восприятия деталей (что связано с дискурсивным познанием).
[24] В работе «LapenseeetIemouvement» [«Мысль и движущееся»], 1934. А. Бергсон считает образцом интуитивного познания, воспринимающего реальность во всем своеобразии ее качеств, — художественное творчество как свободное от практических целей, в нем способность восприятия отделена от способности действия. И художнику остается только погрузиться в свой субъективный мир, причем его эстетическая интуиция, которой он руководствуется, не затемнена ни чувством, ни дискурсивным мышлением.
[25] В рус. перев.: Бергсон А. Опыт о непосредственных данных сознания //Собр. соч. М., 1992. Т. 1.
[26] В рус. перев. см. также: Кёлер В. Исследование интеллекта человекоподобных обезьян. М., 1930.
[27] Синестезия (от греч. synaisthesis — соощущение) — в психологии термин, обозначающий межчувственную связь, межчувственную ассоциацию как системный признак человеческой чувственности. Благодаря синестезии значение осваивается как бы закодированным в объекте восприятия, и она выступает неотъемлемым компонентом образного, невербального, художественного мыш-.ления. Она может проявляться в виде влияния друг на друга конкретных искусств (например, связанных со зрительными и слуховыми восприятиями), образуя их синестетические жанры (светомузыка и т. п.).
[28] Чуринга — в австралийской мифологии священный культовый предмет, в который (наряду с естественными предметами — скалами, деревьями и т.п.) по окончании своей деятельности в стародавнюю мифологическую эпоху, которая не относится к текущему эмпирическому времени, превращается мифический герой (обычно тотемный предок), с тем чтобы сохранить свою магическую силу, способствовать размножению тотемных животных и стать источником «душ» новорожденных детей. Чуринга является объектом поклонения, совершения магических ритуальных действий.
[29] Священный ковчег, или Ковчег завета — по библейскому преданию, главная святыня израильского народа, после того как им был заключен союз (завет) с Богом на Синае. В нем содержались скрижали данного Богом закона, и он представлял собой трон Бога, на котором тот как бы находился среди своего народа. Ковчег помещался в главном месте Иерусалимского храма, называемом «святая святых». После разрушения Иерусалимского храма и вавилонского пленения Ковчег завета был утрачен, а «святая святых» в восстановленном храме представляло собой пустое помещение, где отсутствовали материальные знаки завета, но как бы сохранялось незримое присутствие Бога. Ныне приверженцы иудаизма связывают «святая святых» с сохранившейся частью западной стены Иерусалимского храма.
[30] «ExperienceandNature» [«Опыт и природа»], ChicagoandLondon, 1925 — одно из основных сочинений американского философа Джона Дьюи, где он разрабатывает ведущее понятие своей философии — понятие опыта. Он отождествляет его со всей совокупностью жизненных проявлений человека, относя сюда не только собственно практическую деятельность, в том числе и приносящие пользу магические, ритуальные ее формы, как и другие виды религиозной практики освобождающие человека от чувства изолированности и страха, но и всякого рода пассивное состояние — сон, болезнь и т. п. Проявлением опыта выступает для него весь окружающий человека мир. Поскольку нет ничего, что не входило бы в опыт, было по ту или другую сторону от него, его характер обретает, по сути, безличные черты.
[31] Герма (от греч. hermes) — каменный столб, который в Древней Греции отмечал места погребения, служил путевым знаком, охранителем дорог, ворот; повреждение столбов считалось святотатством. От их названия произошло и имя греческого бога Гермеса, покровителя путников, посредника между миром живых и мертвых, богов и людей. Герма, украшенная головой Гермеса, имела вид четырехгранного столба, как и другие атрибуты Гермеса (в частности, его жезл — посох), считалась обладающей магической силой.
[32] Мана — в полинезийской мифологии термин, обозначающий особую жизненную силу, которой считались наделенными предки, мифические герои, что обусловило особую магическую практику общения с ними. Вождем обычно признавался тот, кто получал такую силу от самого могущественного из предков.
[33] Идеация (от фр. ideation) — образование идей, понятий. В книге «Элементарные формы религиозной жизни» (1912) французский социолог Эмиль Дюркгейм связывает идеацию с функциями религии на всех ее этапах (в том числе и на ступени австралийских тотемических культов). Он усматривает основные функции религии в ее социальном назначении — достижении сплоченности общества и его развития благодаря формированию соответствующих идей, идеалов. Тем самым религия, по сути дела, понимается расширительно (вернее, в сугубо социологическом плане), отождествляясь с идеологией.
[34] Священный эму — у некоторых австралийских племен культурный герой (или тотемный предок) в облике эму, с которым связано введение брачных правил, обрядов инициации, ему приписывались установление законов и посадка растений.
[35] Диасии — так назывались празднества в Афинах в честь Зевса милостивого.
[36] Фесмофории — празднества в честь богини земледелия и плодородия Деметры Фесмофоры как законодательницы и устроительницы, в празднествах по обычаю участвовали одни женщины.
[37] Темпейская долина — долина в Фессалии (Греция), отделяющая гору Олимп от горного массива Осса (ныне Киссавос). Согласно мифу в этой долине бог Аполлон получил очищение после убийства змея Пифона, учредил в свою честь Пифийские игры и основал в Дельфах свое прорицалище на месте старого, охранявшегося Пифоном.
[38] В статье «Художник и фантазирование» (1925) (другой перевод — «Поэт и мечтательность») 3.Фрейд, усматривая в фантазии основной инструмент создания художником образов, сравнивает его со «сновидцем наяву» и считает необходимым отделить художников, которые брали готовые мифологические темы подобно творцам эпоса и трагикам, от тех, кто создает свои темы самостоятельно. Сквозной линией через творчество последних проходит эгоцентрическое начало, исходным здесь является «Я» художника (его детские воспоминания, сновидения, жизненные впечатления). Хотя исследование образов народной психологии еще далеко от своего завершения, тем не менее анализ мифов, например, показывает, что это всего лишь «искаженные остатки желаний, грез целых народов, вековые мечтания юного человечества». При всей разнонаправленности творческого начала в обоих этих случаях (эгоцентрическом и коллективистском) их объединяет то, что придает им творческий характер, — фантазия, суть которой заключается в стремлении исправить не удовлетворяющую желания действительность. Преобладание же фантазий и достижение ими всемогущества над человеком ведет, по мнению Фрейда, к неврозу и психозу (Фрейд 3. Художник и фантазирование. М., 1995. С.130—134). Рассматривая психоаналитическую концепцию в эстетическом плане, применительно к художественному творчеству, С. Лангер считает, что указанная концепция не предлагает удовлетворительных критериев его оценки. Ее сильная сторона — в выявлении истоков художественного творчества в психологическом плане, но не в разработке способов, помогающих установить его подлинное качество.
[39] Хан Кублат — легендарный правитель (по одним источникам половецкий, по другим — печенежский).
[40] См. в рус. перев. также: Ланг Э. Мифология. Спб., 1901.
[41] Бальдр (Бальдур) — в скандинавской мифологии сын верховного бога Одина; многие мифологи интерпретируют его как бога света, борющегося с тьмой, был убит слепым богом Хёдом.
[42] Беовульф — мифический герой, главный персонаж одноименной англосаксонской эпической поэмы, сначала юный воин, затем король, побеждающий в тяжелых сражениях чудовищ, в конце жизни — дракона, от которого получил смертельную рану.
[43] Вероятно, речь идет о посмертно изданном сочинении Г. Флобера «Словарь вошедших в обиход идей» (1911).
[44] Баллоу Эдуард (1888—1934) — английский психолог, эстетик, лингвист, развил понятие «психической дистанции» как эстетический принцип, с тем чтобы выразить сложное взаимоотношение эстетических и неэстетических факторов в процессе восприятия искусства. Этот процесс включает, по его мнению, сложное движение сознания от отождествления себя с объектом к отстранению от него, что требует включения как рациональных, так и эмоциональных факторов, общих и индивидуальных черт. По мысли Баллоу, процесс эстетического восприятия не имеет ничего общего с процессом вчувствования, перенесения на объект чувств субъекта, и вместе с тем это не сугубо безличное отношение к объекту, что характерно, например, для изоляционизма. О связи понятия «психической дистанции» с символизацией содержания постигаемого объекта см. на с. 199—200.
[45] Считая музыку искусством, основанным на изящной игре ощущений слуха, И. Кант ставит ее ниже поэзии и изобразительных искусств, утверждая, что она говорит только через ощущения, без понятий и, следовательно, ничего не оставляет для размышления. Музыка в большей мере наслаждение, чем культура, и по суду разума имеет меньше ценности, чем всякое другое изящное искусство. То, что возбуждает в музыке, основывается, по-видимому, на том, что каждое выражение в языке связано со звуком, который соответствует его смыслу. Музыка использует всем понятный язык модуляций как язык ощущений. Но форма сочетания этих ощущений (гармония и мелодия) служит лишь для того, чтобы выразить эстетическую идею соразмерного, связного целого — неизреченного богатства языка; передаваемые музыкой эстетические идеи — не суть понятия или определенные мысли. Таким образом, делает вывод Кант, если оценивать изящные искусства по культуре, которую они дают душе, а мерилом должно быть обогащение способностей суждения и использование их для познания, то здесь из всех изящных искусств музыка занимает низшее место. Если изобразительные искусства производят глубокое впечатление, поскольку вовлекают воображение в свободную и соразмерную с рассудком игру, то музыка оставляет только преходящее впечатление. Вместе с тем Кант упрекает музыку в навязчивости, ибо в силу характера своих инструментов она распространяет свое влияние дальше, чем требуется, и тем самым ущемляет свободу тех, кто находится вне музыкального общества. (См.: Кант И. Критика способности суждения // Соч.: В 6 т. М., 1966. Т. 5. С. 342, 346—349.)
[46] См. в рус. перев.: Джеме (Джеймс У.) Научные основы психологии. Спб., 1902; Психология. Спб., 1896. М., 1991.
[47] Терпандр (VII в. до н.э.) — древнегреческий поэт и музыкант. Согласно легенде ввел музыку в обиход в Спарте, установив соответствующие правила, чем повлиял на нравы и обычаи граждан; изобрел лиру с семью струнами, ввел ритмические новшества.
[48] Эстетика Артура Шопенгауэра, как известно, неотделима от его этики. Именно в сфере искусства и морали, считал он, происходит преодоление эгоистических устремлений. Искусство — это способ незаинтересованного созерцания субъектом объекта, который, отрешаясь от всяких отношений вне себя, выступает как чистая форма, идея. Музыка, которая, по Шопенгауэру, является высшим искусством, имеет дело уже не с идеями, а с самой волей, обретая, как и последняя, сугубо иррациональный характер, и вместе с тем, как подчеркивает С. Лангер, музыка в представлении Шопенгауэра не чужда идеации. Недаром такое влияние оказала эстетическая концепция Шопенгауэра на творчество Рихарда Вагнера и символистские теории конца XIX — начала XX в. Отвечая тем, кто видел в его творчестве простое подражание Шопенгауэру, Вагнер считал, что в таком подходе отразился многовековой отрыв музыки от философского мышления, в котором многие музыканты усматривали занятие, не совместимое с их сугубо эмоциональным искусством, не задавая себе вопроса, не вытекает ли и философия из глубокой эмоциональной потребности человека. Вагнер представлял музыку философией в определенном смысле более глубокой, чем спекулятивная философия, ссылаясь при этом на известное выражение Шопенгауэра: «Музыка — это скрытое упражнение в мышлении души, которая не умеет философствовать» (по аналогии с определением музыки Лейбницем «как скрытого упражнения в арифметике души, которая не умеет считать»). Насыщение музыки атрибутами развивающегося мышления, по мнению Вагнера, не уменьшило ее эмоциональную насыщенность. (Я, Рихард Вагнер. Автобиография, записанная Дж. Бэланом. Бухарест [1965]. С. 133—134.)
[49] Учитывая орфографические отклонения, вероятно, следует перевести название этой музыкальной постановки так: «Лето делает проницательным» (англ.).
[50] «Сотворение мира» («DieSchopfung») — оратория Ф. Гайдна (1798).
[51] «Страсти по Матфею» («Matthauspassion») — оратория И. С. Баха (1729).
[52] «Ветровые машины», изображающие порывы ветра, раскаты грома, вихри бури, были использованы немецким композитором Рихардом Штраусом не только в «Альпийской симфонии» (1915), последней, написанной им в жанре программной симфонии, но еще раньше в симфонической поэме «Дон Кихот» (1897). И все же при всем богатстве красок, насыщенности тембра оркестр Штрауса оставался «поющим», основанным на воспроизведении широких мелодических потоков.
[53] Возможно, в описании программности и ее развитии у Штрауса, как оно было дано музыкальным обозревателем газеты «Нью-Йорк тайме», сказались известная склонность Штрауса к юмору, а также то обстоятельство, что в его музыку по мере его сближения с венской культурой все более проникали бытовые интонации, но сам он не сводил свою программную музыку к внешней подражательности и непосредственности чувств. «Программная музыка, — писал он, — поднимается до уровня художественности, когда создатель ее прежде всего музыкант, обладающий вдохновением и мастерством... Поэтическая программа может, конечно, побуждать к созданию новых музыкальных форм, но, если музыка не развивается своим логическим путем, она становится просто литературной музыкой» (StraussR. BetrachtungenundErinnerungen. Zurich, 1957. S. 48, 211). Небезынтересно мнение по этому поводу Д.Д. Шостаковича: «Конечно, в программных пьесах немалую роль играют приемы звукоизобразительности. Так, в великолепной симфонической поэме Р. Штрауса «Тиль Уленшпигель» основной образ доведен до почти натуралистического изображения. Но в этом произведении помимо точного музыкального «изображения» вещей ярко выражена общая, очень хорошая идея, и этим искупается обилие натуралистических подробностей» («Советская музыка», 1955, № 10).
[54] Ганслик Эдуард (1825—1904) — австрийский (родился в Праге) теоретик музыки и музыкальный критик, профессор Венского университета. Вошел в историю музыкальной эстетики своей радикальной попыткой установить объективную специфику музыкального, взяв за основу сами звука, звучащий материал, а не то впечатление, которое они вызывают. Совокупность звуков, характерной особенностью бытия которых является движение, выступает, считал он, содержанием музыки, образуя основу музыкально прекрасного, высшее проявление которого есть мелодия. Музыка, полагал Ганслик, — это выражение музыкальных мыслей, а не чувств, поэтому особое значение он придавал анализу музыкального текста как такового. Ганслик был сторонником чистого инструментализма, отделяя его от музыки со словом и драматическим действием и тем самым от других искусств. В своих статьях он выступал яростным противником Р. Вагнера и А. Брукнера, выступая не менее страстным приверженцем И. Брамса. Свою остро формализованную эстетическую теорию музыки он резко противопоставлял музыке романтизма.
[55] См. в рус. перев. М., 1934; перевод с более полного немецкого издания см.: Швейцер А. Иоганн Себастьян Бах. М., 1965.
[56] См.: Эккерман И. П. Разговоры с Гёте в последние годы его жизни. М.,1981.С. 195.
[57] «Как раз то, что несведущий человек в произведении искусства принимает за природу, есть не природа (с внешней стороны), а человек (природа изнутри)» (Гёте И. В. Максимы и рефлексии [об искусстве] //Собр. соч.: В 10 т. М., 1980. Т. 10. С. 429).
[58] Ср.: «Звуки отмирают, но гармония остается. Обитатели подобного города живут и движутся среди вечных мелодий, их деятельность не впадает в дремоту и дух не оскудевает. Глаза переймут назначение, права и обязанности слуха, и горожане, даже в будний день, будут чувствовать себя в идеальном мире; без размышлений, не допытываясь причин, они приобщатся к высшему нравственному и религиозному наслаждению» (Гёте И. В. Максимы и рефлексии [об искусстве] //Собр. соч.: В 10 т. М., 1980. Т. 10. С. 430).
[59] Ривайвелизм (от англ. revival — возрождение, пробуждение) — религиозно-философское движение среди протестантов США, Англии и других стран за духовное возрождение, или пробуждение, истинной апостольской церкви. Возникло в XVIII в.
[60] Вероятно, имеется в виду не Платон, а Клавдий Птолемей или, по крайней мере, Аристотель, приписывавший в отличие, например, от астронома Евдокса Книдского, последователя Платона, реальное физическое существование планетным сферам.
[61] См. в рус. перев.: Джеймс У. Стоит ли жить? //Воля к вере. М., 1997. С.44—45.
[62] См. в рус. перев.: Пуанкаре Ж. А. Наука и гипотеза. Спб., 1904.
[63] Проблему двух темпераментов (типов) в философии — «мягкого» (это рационалист, оптимист, верующий, монист и т. д.) и «жесткого» (это эмпирик, пессимист, неверующий, плюралист и т. д.) — У. Джеймс подробно рассматривает в своей книге «Прагматизм. Новое название для некоторых старых методов мышления» (Лекция 1. Современная дилемма в философии) (см. в кн.: Джеймс У. Воля к вере. М., 1997. С. 212—222).
[64] См.: Пруст М. Пленница. М., 1993. С. 223. «Пленница» — роман, входящий в цикл «В поисках утраченного времени» и опубликованный после смерти автора (1923).