Картина мира — система интуитивных представлений о реальности. К. м. можно выделить, описать или реконструировать у любой социопсихологической единицы — от нации или этноса до какой-либо социальной или профессиональной группы или отдельной личности. Каждому отрезку исторического времени соответствует своя К. м. К. м. древних индийцев не похожа на К. м. средневековых рыцарей, а К. м. рыцарей не похожа на К. м. их современников-монахов. В свою очередь, К. м. монахов-доминиканцев не похожа на К. м. францисканцев и т. д.

В то же время, можно выделить универсальную К. м., свойственную всему человечеству, правда, она будет слишком абстрактна. Так, для всех людей, по-видимому, характерна бинарная оппозиция (основной инструмент при описании или реконструкции К. м.) белого и черного, но у одних групп белое будет соответствовать положительному началу — жизни, а черное — отрицательному началу — смерти, а у других, например, китайцев, наоборот. У любого народа будет свое представление о добре и зле, о нормах и ценностях, но у каждого народа эти представления будут различными

У отдельной личности К. м. будет детерминирована прежде всего его характером (см. характерология) : у сангвиника-экстраверта и реалиста К. м будет явно противоположной К. м. шизоида-интроверта и аутиста (см. аутистическое мышление). Своя К. м. будет у параноика и у больного шизофренией и психозом. К. м. будет меняться при измененных состояниях сознания .

Человек, погруженный в виртуальную реальность, также будет видеть мир совершенно по-своему.

К. м. опосредована тем культурным языком, на котором говорит данная группа (см. гипотеза лингвистической относительности).

Термин К. м. был введен впервые Людвигом Витгенштейном в «Логико-философском трактате», но в антропологию и семиотику он пришел из трудов немецкого ученого Лео Вайсгербера.

Можно ли описать К. м. ХХ в.? Прежде всего ясно, что будут очень различаться К. м. начала, середины и конца века; К. м. венской культуры начала века будет не похожа на К. м. петербургской культуры «серебряного века» и т. д. Свои К. м. у символизма, акмеизма, сюрреализма, постмодернизма . И все же ХХ в. не был бы единством, если бы нельзя было хоть в общих чертах обрисовать его К. м. в целом.

Для этого сравним К. м., характерную для ХIХ в., и — по контрасту — К. м. ХХ в.

В целом, если сопоставить представления о мире ХIХ и ХХ вв., то надо будет вспомнить самое фундаментальное традиционное философское противопоставление бытия и сознания. В ХIХ в. это противопоставление было действительно очень важным и в целом картина была позитивистской, или материалистической, то есть бытие представлялось первичным, а сознание вторичным. Конечно, большую роль в ХIХ в. играли идеалистические и романтические представления, где все было наоборот, но в целом К. м. ХIХ в. видится именно такой — позитивистской.

Что в этом смысле можно сказать о ХХ в.? Наверное, то, что здесь вся эта оппозиция перестала играть роль: противопоставление бытия и сознания перестало играть в ХХ в. определяющую роль. Действительно, уже логический позитивизм (см. также аналитическая философия) отменил проблему соотношения бытия и сознания как псевдопроблему традиционной философии и на ее место поставил другое противопоставление — языка и реальности. Поэтому термин «язык» остался у философов и лингвистов, а наиболее фундаментальной оппозицией К. м. ХХ в. стало противопоставление текст — реальность.

Причем, мифологически (см. миф) сняв предшествующую оппозицию бытия и сознания, новая оппозиция заменила ее инвертированно есть пропорция —

не состоялась. В целом для К. м. ХХ в. характерно представление о первичности Текста (см. символизм, экспрессионизм, акмеизм, модернизм в целом, неомифологическое сознание, постмодернизм) или же вопрос о первичности и вторичности подобных категорий вообще снимался, как это было в аналитической философии и феноменологии.

Из этого главного различия следуют все остальные различия: три кита культуры начала ХХ в. — кино, психоанализ и теория относительности — резко сдвинули К. м. ХХ в. в сторону первичности, большей фундаментальности сознания, вымысла, иллюзии (см. философия вымысла , сам факт возникновения которой говорит сам за себя). Развитие и фундаментальность интровертированных «шизоидных» культурных направлений мысли и искусства — мы уже перечисляли их — усугубило эту картину.

Если рассматривать К. м. ХХ в. динамически, то наиболее важным в этой динамике, как кажется, будет проблема поиска границ между текстом и реальностью. Радикальный метод решения — все, что мы принимаем за реальность, на самом деле текст, как это было у символистов, обэриутов (см. ОБЭРИУ) и в постмодернизме , - в целом не удовлетворяет среднему сознанию ХХ в. Не надо забывать, что именно ХХ в. характеризуется повышенным вниманием к среднему сознанию, отсюда важность массовой культуры, которой, кстати, почти не было в ХIХ в. Для среднего сознания ХХ века, привыкшего к чудесам техники и массовым коммуникациям, характерна противоположная постановка вопроса: все — реальность. И то и другое решение проблемы мифологично. Что значит «все реальность»? Человек, который смотрит триллеры и фильмы ужасов и играет в компьютерные игры, понимает, что это не «на самом деле». Но в совокупной реальности ХIХ в.; включающей в себя и вымысел как языковую игру, пусть даже просто необходимую для того, чтобы расслабиться, всего этого не было. Поэтому мы и говорим, что для рядового сознания человека ХХ в. холодильник и триллер в каком-то смысле равным образом предметы реальности.

В ХХ в. очень многое изменилось по сравнению с ХIХ в. — понятие о пространстве, времени, событии . Все это интериоризовалось, то есть стало неотъемлемой частью неразрывного единства наблюдателя и наблюдаемого (см. серийное мышление). Это еще одно фундаментальные отличие ХХ в. от ХIХ в

И пожалуй, третье и не менее важное — это то, что ХХ в понял, что ни одна К. м. в принципе, взятая по отдельности, не является исчерпывающей (см. принцип дополнительности), всегда нужно посмотреть на то, как выглядит обратная сторона медали — только так можно более или менее адекватно судить о целом.